— Конечно, почему же нет, — немного расстроенно, но вежливо ответил Томас.
Адриан тут же взял меня за руку, галантно, но крепко, так, чтобы не дать мне возможности передумать, не устроив при этом привлекающей внимание сцены. Отступать было поздно, и мы направились ближе к центру зала, чтобы пополнить ряды танцующих.
Танцевал Адриан неплохо. Лучше Томаса и, если уж говорить совсем откровенно, лучше меня. Однако в том-то и дело, что если партнёр хорошо ведёт, от женщины требуется не так уж и много. Поэтому на сей раз обошлось без оттоптанных ног.
— Поговорим? — спросил Адриан, когда несколько первых шагов были позади.
— А разве нам есть о чём? — поинтересовалась я, поворачивая голову направо в соответствии с требованиями танца.
— А разве нет?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Почему ты тогда сбежала?
— Ах, ты об этом? У меня разболелась голова, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
Правый поворот, затем левый.
— Что-то поздновато она у тебя разболелась.
— Что делать, мы, женщины, часто бываем непоследовательны, — кстати вспомнился недавний разговор с Томом.
— И поэтому ты пришла сюда с Хаксли?
Я бросила на него быстрый, недоверчивый взгляд. Что это, ревность?
— Он меня пригласил, и я пришла. А что тут такого? Ты, по-моему, полвечера протанцевал с Лаурой.
— Ты прекрасно знаешь, что это ничего не значит.
Снова поворот.
— Откуда мне знать? Да и потом, какая разница?
— Даже так?
— Меня мало интересует то, что касается Лауры, — поморщилась я.
— А вот мне, представь, стал чрезвычайно интересен Хаксли. Вы хорошо проводите время?
— Представь себе, превосходно.
— И чем же он так хорош?
Два шага назад, вперёд, вправо, влево…
— Ты имеешь в виду, чем он лучше тебя? — спросила я в лоб, поднимая на Адриана вызывающий взгляд.
Он негромко хмыкнул.
— Хорошо, так чем он лучше меня?
Пальцы Адриана ещё крепче сжались вокруг моей руки, будто на случай, если я попытаюсь сбежать от ответа. Кисть немного заныла, вот только освобождать её всё равно не хотелось.
— Хорошо, я тебе отвечу, — сказала я, глядя ему прямо в глаза. В конце концов мне не пятнадцать лет, и я давно не страдаю повышенной стеснительностью. Если кто-то хочет правду, он её получит. — Он не лучше тебя. Он уступает тебе практически во всём. Кроме одной маленькой детали, но эта деталь перевешивает всё остальное. Он не пытается меня убить.
— Да с чего ты, чёрт возьми, взяла, что я пытаюсь тебя убить? — От раздражения он повысил голос.
— Говори потише: кругом полно людей.
