II
Император Вильгельм II в своих мемуарах "События и образы" вспоминает, что в 1895 году он сообщил русскому дипломату князю Лобанову, переданное ему из Парижа суждение, высказанное одним русским офицером, находившимся во Франции в качестве участника офицерской депутации. На вопрос одного французского офицера, уверены ли русские в победе над, немцами, бравый славянин ответил: "Нет, мой друг, мы будем разбиты на голову; но что из этого? Зато у нас будет республика..." "...Между тем этот офицер высказал только общее мнение русского интеллигента и русского общества", - отмечает Вильгельм II. В значительной части образованного общества, и почти среди всех принадлежавших идейно к Ордену Р. И. утвердилось ложное мнение, что Россию от "ужасов царизма" может спасти только революция, только свержение Самодержавия. "Таков уж был дух времени, - вспоминает в "Бывшее и несбывшееся" Ф. Степун, - самая таинственная, самая неуловимая и все же реальная сила истории". "По моим наблюдениям, - в конце XIX века и еще более в начале XX в каждой русской семье, не исключая царской, обязательно имелся какой-нибудь более или менее радикальный родственник, свой собственный домашний революционер. В консервативных дворянских семьях эти революционеры бывали обыкновенно либералами, в интеллигентски-либеральных - социалистами, в рабочих - после 1905 года - иной раз и большевиками. Нельзя сказать, чтобы все эти тайные революционеры были людьми идеи и жертвы. Очень большой процент составляли снесенные радикальными ветрами влево талантливые неудачники, амбициозные бездельники, самообольщенные говоруны и мечтательные женолюбы (левая фраза тогда очень действовала на русских женщин). Через женолюбов разлагалась обычно самая консервативная часть всякого общества - женщины". Русская интеллигенция почти вся поклонялась кумиру революции. "Нынешнее молодое поколение, - писал С. Франк в "Падении кумиров", - созревшее в последние годы, после рокового 1917 года, и даже поколение, подраставшее и духовно слагавшееся после 1905 года, вероятно, лишь с трудом может себе представить, и еще с большим трудом внутренне понять мировоззрение и веру людей, душа которых формировалась в т.н. "эпоху самодержавия", т. е. до 1905 года. Между тем, вдуматься в это духовное прошлое, в точности воскресить его необходимо; ибо та глубокая болезнь которою страдает в настоящее время русская душа - и при том во всех ее многообразных проявлениях, начиная от русских коммунистов и кончая самыми ожесточенными их противниками - и лишь внешним выражением которой является национально-общественная катастрофа России; - эта болезнь есть последствие или - скажем лучше - последний этап развития этого духовного прошлого. Ведь доселе вожди и руководители всех партий, направлений и умственных течений - в преобладающем большинстве случаев, люди, вера и идеалы которых сложились в "дореволюционную эпоху". В ту эпоху преобладающее большинство русских людей из состава т.н. "интеллигенции" жило одной верой, имело один "смысл жизни": эту веру лучше всего определить, как веру в революцию. Русский народ - так чувствовали мы - страдает и гибнет под гнетом устаревшей, выродившейся, злой, эгоистичной, произвольной власти. Министры, губернаторы, полиция - в конечном итоге система самодержавной власти во главе с царем - повинны во всех бедствиях русской жизни: в народной нищете, в народном невежестве, в отсталости русской культуры, во всех совершаемых преступлениях. Коротко говоря, существовавшая политическая форма казалась нам единственным источником всего зла. Достаточно уничтожить эту форму и устранить от власти людей, ее воплощавших и пропитанных ее духом, чтобы зло исчезло и заменилось добром, и наступил золотой век всеобщего счастья и братства. Добро и зло было тождественно с левым и правым, с освободительно-революционным, консервативно-реакционным политическим направлением".
