Войдя в кабинет и подойдя к столу, за которым сидел Рузвельт, Роберт Келли увидел, что весь стол завален альбомами с почтовыми марками.
Конечно, он слышал о филателистической страсти президента, но, ожидая деловой беседы, подумал, что, может быть, спутал время и пришел некстати.
— Здравствуйте, мистер президент, — неуверенно произнес Келли. — Я не вовремя?
— Что вы, мистер Келли! Садитесь, пожалуйста, — гостеприимно произнес Рузвельт. — Лучшие часы моей жизни я провожу за марками. Так что вы пришли в мой лучший час.
— Польщен, сэр. Но не помешаю ли я вам?
— Отнюдь нет. Уверен, что, наоборот, поможете. Видите ли, среди марок, присланных мне недавно, я увидел вот эту…
Президент взял со стола пинцет и с осторожностью подцепил за уголок одну из неприклеенных марок.
— Как вы думаете, что это такое? — спросил он.
Келли протянул руку к марке.
— Ни в коем случае, — с неподдельным ужасом вскричал президент. — Марку нельзя брать руками. Только пинцетом. А вот и лупа, если она вам понадобится.
Рузвельт подвинул ближе к краю стола большое увеличительное стекло в черной оправе и на длинной черной ручке.
Келли был смущен. Ожидая официального приема, он явился к президенту в темном костюме, в галстуке бабочкой и с большим толстым портфелем, набитым различными документами. Разговор о марках несколько выбил его из колеи. Тем не менее он взял пинцет с зажатой в нем маркой и сделал это с такой осторожностью, будто брал в руки бесценный бриллиант.
Келли не потребовалось никакой лупы. В пинцете была зажата выпущенная Временным правительством Керенского зубчатая марка. Она предназначалась для почтовых отправлений, но имела хождение и как денежный знак.
Переведя взгляд с марки на президента, Келли заметил, что тот смотрит на него с уважительно-напряженным, пожалуй, даже тревожным вниманием — взгляд коллекционера на эксперта, которому сейчас предстоит вынести свой приговор.
«Черт побери! — подумал Келли. — Неужели президент— по слухам, опытнейший коллекционер — не может сам определить, чем он обладает: истинной редкостью или расхожим почтовым знаком?!»
Но высказать это свое недоумение прямо в глаза президенту Келли, естественно, не посмел. Он вернул Рузвельту пинцет с маркой и сказал:
— Видите ли, господин президент, я думаю, что эта марка имеет скорее социально-историческое, чем филателистическое, значение.
— Как это следует понимать? — спросил президент, разжимая пинцет и кладя марку на альбомную страницу.
