– Что же ты боишься? Разве ты не знаешь, что красота побеждает страх и стыд?
И думает Шаня, что она прекрасна Любуется собою. Шепчет:
– Я прекрасна, прекрасна! И надо быть мне такою для милого моего.
Оставила воду. Стала опять на колени перед окном, лицом к заходящему солнцу. Видит, – вдали, за яблонями, мелькает темное нянькино платье. Но не хочет думать о старой. Прижимает руки к груди и молится:
– Алым цветом дай мне радостно расцвести, Господи, для возлюбленного моего, для утехи и радости его.
– Как наливное яблоко, налей мое тело, силою, светом и радостью налей его, Господи!
– Очи мои зажги огнем зовущим и радостным, огнем любви Твоей, Господи!
– Рабою смиренною, утехою тайного часа поставь меня, Господи, в чертог господина и возлюбленного моего!
– Чарами обаяния неотразимого обвей меня, Господи. Невестою радостною и радующею возведи меня к господину моему Евгению.
– Пламенем, пламенем разумения Твоего, Господи, озари смиренную душу мою, да войду я к господину моему рабою утешною в минуты раздумий его.
– Тело мое повергни к стопам господина моего, а душу мою зажги пламенем, восходящим даже до неба.
Отошла от окна, идет к скамье, где вода приготовленная оставлена и роза. На коленях стоя, целует розу и говорит:
– Женя, я – твоя рабыня, я тебе в жертву пришла себя принести.
– Именем Евгения, возлюбленного моего, заклинаю тебя, вода, будь водою живою.
Потом медленно стала лить на себя воду, – и живая вода бежала по живому телу.
А где-то в углу зыбко смеется над Шанею банник, – серая, паутинная нежить, что любит плеск воды на голых телах и соблазн наготы.
Шаня в страхе заклинает банника. А он льнет к ее нагим ногам и зыбко смеется.
Заклинает всеми силами земли и неба. Не боится серый, смеется. Заклинает именем Евгения. Смеется серый пуще. Заклинает собою. И тогда серый исчез. И опять молится Шаня:
– Господи, Господи, счастия, мира, радости, утешений излей полную чашу на господина моего, совершеннейшего из рабов Твоих Евгения, – и мои радости все возьми, все отдай ему, Боже мой, Боже мой.
– И страдания мои умножь, и из мук моих создай, Господи, утеху и веселие господина моего.
– Господи, рабою пляшущею и поющею перед господином моим поставь меня, – и смех мой, и воздыхания мои, и слезы мои да будут утехами господина моего.
