Весь путь к заводу по подземной дороге я думал о сказочном дворце.
Со станции к заводу некоторое расстояние пришлось идти пешком.
Завод был темный, неосвещенный.
Только что я прошел шагов двадцать, как со мной начало твориться что-то неладное.
Завод стал пошаливать…
Корпуса были те же, но они выстроились тяжелой мрачной толпой и шли на меня черным наступлением. Корпуса росли как гигантская скала в неведомом море, и неотступно грозили мне, грозили задавить, уничтожить.
«Врешь! – подумал я. – Не на таких напал. Я ведь был под твоими сводами… стучал. Я тебя понимаю, я тебе сродни».
И прибавил шагу.
Завод вырос до неба, крыл звезды и все шел на меня.
Наступила решительная минута.
Колебаться – значит погибнуть.
– Здорово! – крикнул я в тот момент, когда стены корпусов уже наседали на меня. – Здорово же, дружище!
Открыл дверь, сразу включил штепсель и осветил входные ворота.
Этап пройден.
Наскоро разделся и тут же подумал, что в заводе тоже есть своя дьявольщина, железное наваждение.
Что-то очень недурное и забавно-громадное должно родиться под этими балками и трубами.
Двери распахнулись, и в течение пяти минут вошла вся ночная смена.
Несколько моих милых приятелей и соседей по работе здорово смеялись.
– А великолепная, знаешь, чертовщина лезет в голову, – обратился один из них ко мне.
– Да, по временам в этом ковчеге и жутко и любопытно.
Третий товарищ, мало еще мне знакомый, счел долгом кинуть нам обоим:
– Уж если сходить с ума, ребята, так давайте все вместе.
– А ну-ка за работу. Авось эта дурь-то выйдет.
Двадцать горнов мигом зажглись, двадцать фиолетовых огненных вееров взвились вдоль стены нашей кузницы. Открыли цементировочные ванны, и вместе с гулом по заводу разлился шепот жидкой лавины. Как по команде, вышла шеренга сварщиков. В белых асбестовых костюмах они пролезли под старые котлы, раздались один за другим легкие взрывы паяльных трубок, и громадная мастерская сразу потопила весь говор и смех.
В нашей кузнице все шло как надо.
Но приходили из других отделений новые товарищи, смотрели на часы, кратко перебрасывались фразами и показывали на дальние механические кузницы и котельные мастерские.
Черт положительно не давал нам покоя…
Наконец не выдержали и побросали работу.
Всей мастерской мы хлынули к громадным дверям дальних отделений.
Отворили их. Слушаем.
– Ше-ве-лит-ся! – прохрипел старик.
– М-м… пыхтит… – испуганно отойдя от двери, проговорил другой.
Но юркие молодые ребята набрались храбрости и отмахнули обе двери.
