Бытовая неряшливость – наше главное зло. «Это мелочь, это пустяк, это поверхностно – требовать, чтобы стол был чистый и бумаги в порядке», говорят столичные, уездные и деревенские россияне, все время разрешающие мировые вопросы. Каждая аккуратность и требовательность– это «бюрократизм», говорят неисправимые декаденты, не представляющие даже, что в Европе и Америке уже есть миллионная армия бюрократов, работающая с точностью до минуты, что пролетариат и заводская администрация входят и выходят в ворота тысячными толпами в течение 5 минут, что вся трудовая Европа без гудков и звонков ложится спать в 10 час, в 6 час. утра уже покупает газету и садится на рабочий поезд.
Пора же, пора нам спохватиться! Пора создать культурные бригады из тех немногих, что приемлют новый темп жизни, новую четкость его шагов, незасоренные линии движений, которые умеют превращать время в пространство и пространство во время. – Что случилось у нас в России?
Пронесся военно-социальный смерч. С небывалой силой разрушения. Но, к удивлению многих, он не только сохранил свой организующий кратер, он стал обладать невероятным голосом призыва, энергии, воли.
Требует, настаивает.
Конечно, оглушенные не слышат, обожженные лечатся, у многих гноятся души. Есть много таких, которые не соразмерили прыжки, вывихнули ноги и записываются в разряд успокоившихся старичков.
И все же ураган говорит, говорит.
На все эти девять тысяч верст от Петрограда до Владивостока он режет слова:
К ударам, к работе!
И есть уже люди, есть суровые работники новой эпохи, сверлящие своим упрямством ржавые руины разрухи: они рассыпаны по всей России, но лишь не выступили сыгранным хором.
Мы их видим.
Вот они.
Управляющий заводом, сумевший создать новый цех в годы упадка.
Мастер, стоявший на посту в мастерской изо дня в день, как капитан на рубке в шторм.
Рабочий или работница, пробивавшие своими руками и станком трудовой кавардак, как ледокол северные льды.
Строитель станции, работавший под смешки и хныканье кумушек.
Огородник, взрастивший в эти годы кукурузу в районе Москвы и помидоры в Вологодской губернии.
«Спецы» – далеко не коммунисты, но полюбившие новую Россию и новое государство и отдающие себя безо всяких задних мыслей.
Изобретатели, лаборанты, двигавшие науку с юношеской радостью.
Учителя и учительницы, жившие в холодных сараях на корке хлеба, но создавшие армию нового юношества.
Наконец, артисты театра и литературы, говорящие языком конструкций и напора.
