Начиная с XVI в., не было такой области жизни, которой бы не коснулась длань самурайской культуры. Но есть в этом и парадокс - сама каста воинов составляла в Японии к XVII в. не многим более 10% от всего населения, т.е. приблизительно 2 млн. человек, считая вместе с членами самурайских семей (для сравнения укажем, что крестьяне в те времена составляли 80- 87%). И именно эти 10% и сформировали всю средневековую цивилизацию Японии, которой полнится культура до сих пор.
Самурайство никогда не было единым, внутри него мы можем обнаружить высший богатейший слой представителей дайме ("больших имен") и простых рядовых воинов асигару - "быстроногих". И тем не менее все они стояли на голову выше любого горожанина или тем более крестьянина.
На высшей ступени самурайской лестницы находился сам сегун со своей семьей. По сути, он был богатейшим землевладельцем и командующим крупнейшей армией, хотя под началом других высших самураев также находились немалые вооруженные отряды. Сегун принадлежал к высшему самурайскому слою - дайме. Именно эти люди содержали в своих замках школы боевых искусств, посылали в далекие районы страны гонцов в поисках наиболее искушенных инструкторов боя на мечах кэн-дзюцу, финансировали школы ниндзя, что, впрочем, не мешало дайме активно бороться с ними.
Представителей дайме было немного, основную же массу составляли обычные самураи, которые жили хотя и гордо, но достаточно бедно. Их большая часть находилась в услужении дайме, а несколько десятков тысяч - в личном подчинении сегуна.
Чисто психологически каждый самурай был ориентирован на служение господину. При всей горделивости этих воинов, внутренне они никогда не были самостоятельными, находясь в плену сложной ритуальной действительности, а она предусматривала вплетенность самурая именно в отношения соподчинения. Лишь имея господина, самурай обретал психологический комфорт и равновесие и испытывал страшное потрясение, когда терял его. Он становился ронином самураем, утратившим своего господина.
Положение ронина было довольно плачевным. Своего земельного надела ронины не имели, жалованье им никто не выплачивал, по сути дела, ничего делать самураи не умели и были способны лишь воевать. Более того, самураи считали ниже своего достоинства заниматься какой-нибудь работой и хранили себя лишь для ратных подвигов. Без войны и в отсутствие господина, который своим жалованьем как-то поддерживал физическое существование самураев, ронины существовали в нищете. Не случайно, заслышав звуки боевых труб в любом княжестве, ронины с радостью бросались туда предлагать свои услуги. Критическая масса ронинов в стране была страшна именно этим - чтобы кормить их, нужна была война. Дайме с удовольствием нанимали этих умелых воинов фактически за бесценок, иногда менее чем за 30 коку (мер) риса в год, в то время как "постоянные служащие" получали в среднем 150-160 коку.
