Надеваю шубу, и мы выходим на улицу.
Я вдыхаю морозный воздух и чувствую, что мне дышать трудно. Тоня замечает, как я «зеваю», и говорит:
– Вы не привыкли к разреженному горному воздуху. Ничего, это скоро пройдет.
– Странно, что я в гостинице не чувствовал этого, – удивляюсь я.
– А в гостинице воздух искусственно сгущен компрессором, – говорит Тоня, – не все переносят горный воздух. Некоторые совсем не выходят на улицу, и с ними консультируются на дому.
– Как жаль, что эта льгота не распространяется на специалистов по разыскиванию черных бород! – невесело сострил я.
Мы шли по улицам чистенького, хорошо освещенного города. Здесь была самая гладкая и самая прочная в мире мостовая – из природного выровненного и отшлифованного гранита. Мостовая-монолит.
Нам часто встречались чернобородые: видимо, среди населения было много южан.
Тоня ежеминутно дергала меня за рукав и спрашивала:
– Это не он?
Я сумрачно качал головой. Незаметно мы дошли до берега озера.
Вдруг раздался вой сирены. Эхо отдалось в горах, и разбуженные горы откликнулись унылыми завываниями. Получился леденящий душу концерт.
Берега озера осветились яркими фонарями, и озеро вспыхнуло, как зеркало в алмазной оправе. Вслед за фонарями зажглись десятки мощных прожекторов, устремив свои голубые лучи в синеву безоблачного вечернего неба. Сирена умолкла. Затихло и эхо в горах. Но город встрепенулся.
По озеру вдоль берега забегали быстроходные катера и глиссеры. Толпы народа стекались к озеру.
– Куда же вы смотрите? – услышал я голос Тони.
Этот голос напомнил мне о моей печальной обязанности. Я решительно повернулся спиной к озеру, к огням и начал выискивать в толпе бородатых людей.
Однажды мне показалось, что я увидел чернобородого незнакомца. Только я хотел сказать об этом Тоне, как вдруг она воскликнула:
– Смотрите, смотрите! – и показала на небо.
Мы увидели золотую звездочку, приближавшуюся к земле. Толпа стихла. В наступившей тишине послышался отдаленный гром. Гром с безоблачного неба! Горы подхватили этот рокот и ответили глухой канонадой. Гром нарастал с каждой секундой, и звездочка все увеличивалась. Позади нее ясно обозначилась темная дымка, и скоро звездочка превратилась в сигарообразное тело с плавниками. Это мог быть только межпланетный корабль. В толпе слышались восклицания:
– Кэц-семь!
– Нет, Кэц-пять!
Ракета вдруг описала небольшой круг и перевернулась кормой вниз. Пламя вырвалось из дюз, и она все медленнее стала снижаться к озеру. Длина ее намного превышала длину самого большого паровоза. И весила она, наверное, не меньше.
