А рожа у нее, между прочим, презлая. Ну да все равно, только бы не перешла на нежности.
– А помните нашу первую встречу?
Трах! Вот оно, началось!
Его так и передернуло. Заорать бы на всю улицу: «Помню, черт тебя дери, эту встречу. По-о-омню!» Уф, даже в жар кинуло. Что она там стрекочет?
– Вы не хотите разговаривать, и тра-та-та, и тра-та-та…
Ну, пошло! Успокою ее, как могу. Вот навязал себе на шею! Голова болит? Ну и слава Богу. Только бы не заманила к себе пасьянсы шлепать. И зачем столько ерунды на свете? Столько глупой, глупой ерунды!
У подъезда она вдруг поцеловала его в лоб.
– Дорогая, – пробормотал он, но, кажется, она не слышала.
Ну и пусть не слышала. К черту! Какое счастье, что у людей иногда голова болит! Какой простор, что болит, то есть простор для другой головы, которая не болит.
Куда теперь? Да никуда. Просто вот так пошагать пешком вдоль набережной. Что за прелестный вечер! А ведь придется завтра же зайти. А то, кто ее знает, еще повесится. Право, никогда ни одной минуты нельзя быть спокойным с таким типом. Я человек добрый, мне это тяжело. Хотя, может быть, – вот грешная мысль! – может быть, так было бы и не хуже.
Это, конечно, случается довольно часто, что человек, написав два письма, заклеивает их, перепутав конверты. Из этого потом выходят всякие забавные или неприятные истории.
И так как случается это большею частью с людьми рассеянными и легкомысленными, то они как-нибудь по-своему, по легкомысленному, и выпутываются из глупого положения.
Но если такая беда прихлопнет человека семейного, солидного, так тут уж забавного мало.
Тут трагедия.
Но, как ни странно, порою ошибки человеческие приносят человеку больше пользы, чем поступки и продуманные, и разумные.
История, которую я хочу сейчас рассказать, случилась именно с человеком серьезным и весьма семейным. Говорим «весьма семейным», потому что в силу именно своих семейных склонностей – качество весьма редкое в современном обществе, а потому особо ценное – имел целых две семьи сразу.
Первая семья, в которой он жил, состояла из жены, с которой он не жил, и дочки Линочки, девицы молодой, но многообещающей и уже раза два свои обещания сдерживавшей, – но это к нашему рассказу не относится.
Вторая семья, в которой он не жил, была сложнее.
Она состояла из жены, с которой он жил, и, как это ни странно, – мужа этой жены.
Была там еще чья-то маменька и чей-то братец. Большая семья, запутанная, требующая очень внимательного отношения.
