– Может быть, зайдем в кафе? – спрашивает он.
– Нет, мерси, – отвечает она. – Лучше погуляем.
Зайти в кафе – это значит сидеть в душной, пропахшей табаком и пивом атмосфере, смотреть, как играют в беллот добродетельные мелкие буржуа, а их жены сидят рядом и тупо засматривают им в карты. А ее кавалер заведет тягучий разговор, абсолютно ей не интересный.
Сказать бы ему прямо:
– Я знаю, я верю, что вы любите меня, но я-то, я-то вас не люблю. Поймите это и оставьте меня, без трагедии и без смертей.
Вот они переходят через улицу, и он взял ее под руку.
«Он ищет случая дотронуться до меня, – думает она с отвращением. – Как ужасна эта примитивная страсть!»
– Может быть, вы хотите пойти в синема? – вдруг спрашивает он, и она видит на его лице странное выражение не то мольбы, не то отчаяния.
Вероятно, он хочет доставить ей удовольствие и боится, что она согласится, потому что это будет значить, что ей скучно с ним и говорить не о чем.
– Нет, – говорит она, – я с удовольствием пройдусь еще немного. А в синема нельзя ни видеть друг друга, ни разговаривать.
Вот! Больше жертвовать собою, чем она жертвует, уже невозможно. И все из жалости, все из страха как бы этот слюнявый неврастеник, выродок, провались он пропадом, не покончил с собой.
Надо бы поговорить о чем-нибудь.
– Посмотрите, какой милый песик бежит, – сказала она, страдальчески улыбнувшись.
– Н-да, – отвечал он. – Бежит, чего ему делается.
Она поняла, что ему неприятен этот пустой разговор о песиках.
«Но ведь нельзя же все время бубнить о своих чувствах! – молча возмущалась она. – Уж очень он простецкий тип. Он не может поддерживать даже самого простого разговора. И как могла я допустить нашу близость. Где были мои глаза!»
– Помните нашу первую встречу у Беликовых? – невольно спросила она.
По лицу его пробежала судорога.
– Гм… – ответил он и чуть-чуть покраснел.
– Что значит «гм»? – раздраженно спросила она. – Вам не хочется со мной разговаривать?
Он испуганно подхватил ее под руку.
– Что вы, что вы! Напротив, страшно хочется.
Ужасно хочется. Прямо безумно хочется. Какой истерик!
– Ну так чего же вы молчите, когда вас спрашивают?
– Я просто как-то не сообразил, что ответить. То есть не то, что ответить, а как ответить. Словом, растерялся. Ради Бога, не подумайте… Ну просто человек удивился, что вдруг так, на мосту, и прямо, так сказать, как говорится, всколыхнулись воспоминания. Дорогая, вы как-то странно на меня смотрите, вы точно не верите мне. Вы же знаете…
