Он зашел за трубу и вышел, когда пристань уже скрылась из глаз.
– Аркадий Николаевич!
– Дорогая!
Вера Петровна, красная, с прилипшими ко лбу волосами – «восемнадцать верст по этой жаре!» – тяжело дыша от волнения, сжимала его руку.
– Безумно… безумно… – повторял он, не зная, что сказать.
И вдруг за спиной радостный вопль неприятно знакомого голоса:
– Тетечка! Вот так суприз! Куда вы это? – вопил холерный студент.
Он оттер плечом Платонова и, напирая на растерянную даму, чмокнул ее в щеку.
– Это… разрешите познакомить… – с выражением безнадежного отчаяния залепетала та, – это племянник мужа. Вася Окулов.
– Да мы уже отлично знакомы, – добродушно веселился студент. – А вы знаете, тетечка, вы в деревне здорово разжирели! Ей-богу! Бока какие! Прямо постамент!
– Ах, оставьте! – чуть не плача, лепетала Вера Петровна.
– А я и не знал, что вы знакомы! – продолжал веселиться студент. – А может быть, вы нарочно и встретились? Рандеву? Ха-ха-ха! Идемте, тетечка, я покажу вам вашу каюту. До свиданья, мосье Платонов. Обедать будем вместе?
Он весь вечер так и не отставал ни на шаг от несчастной Веры Петровны.
Только за обедом пришла ему блестящая мысль пойти самому в буфет распечь за теплую водку. Этих нескольких минут едва хватило, чтобы выразить отчаяние, и любовь, и надежду, что, может быть, ночью негодяй угомонится.
– Когда все заснут, приходите на палубу, К трубе, я буду ждать, – шепнул Платонов.
– Только, ради бога, осторожней! Он может насплетничать мужу.
Вечер вышел очень нудный. Вера Петровна нервничала. Платонов злился, и оба все время в разговоре старались дать понять студенту, что встретились совершенно случайно и очень этому обстоятельству удивляются.
Студент веселился, пел идиотские куплеты и чувствовал себя душой общества.
– Ну, а теперь спать, спать, спать! – распорядился он. – Завтра вам рано вставать, ни к чему утомляться. Я за вас перед дядечкой отвечаю.
Вера Петровна многозначительно пожала руку Платонова и ушла в сопровождении племянничка,
Легкая тень скользнула около перил. Тихий голосок окликнул. Платонов быстро отвернулся и зашагал в свою каюту.
«Теперь еще эта привяжется», – подумал он про маленькую капитаншу.
Выждав полчаса, он тихонько вышел на палубу и направился к трубе.
– Вы?
– Я!
Она уже ждала его, похорошевшая в туманном сумраке, закутанная в длинную темную вуаль.
– Вера Петровна! Дорогая! Какой ужас!
– Это ужасно! Это ужасно! – зашептала она. – Столько труда было уговорить мужа. Он не хотел, чтобы я ехала одна к Северяковым, ревнует к Мишке. Хотел ехать в июне, я притворилась больной… Вообще, так все было трудно, такая пытка…
