.
Пречистая Дева, без истления Бога-Слово рождшая, не подлежала закону очищения, также и Богомладенец – Творец закона – был превыше закона; но как Сам Господь наш, приняв обрезание, восхотел исполнить весь закон (см.: Мф. 5, 17; Гал. 5, 3), так и неискусобрачная Матерь Его, сохраняя тайну, открываемую лишь Самим Богом с постепенностью, благоволила подчиниться всем требованиям закона. Иосиф и Мария по истечении определенного времени очищения пошли в Иерусалим, чтобы исполнить в храме все, что повелевал закон. И когда они шли туда, мог ли кто думать, что это, по выражению церковных песней, «Ветхий днями, младенчествуя плотию, приносится в церковь Материю-Девою, исполняя обещание Своего закона»[127], что это – «древле Моисею в Синае закон давый повинуется законным велениям»[128], что это – «Чистый Бог, яко отроча свято, приносится Себе Самому, законныя клятвы свобождая?»[129]
Во дворе храма было определенное место[130], где собирались все требующие очищения; здесь священник, приняв от них жертвы, закалал и возносил эти жертвы на жертвенник; после всесожжения, ежедневно совершавшегося в храме, и по окроплении жертвенною кровию родильниц объявлял их чистыми и отпускал домой. Выкуп первенца совершался чрез уплату установленного количества денег, которое для бедных могло быть уменьшаемо. Пресвятая Дева и праведный Иосиф, приготовляя свою бедную жертву – двух птенцов голубиных, не ожидали, что с этим пришествием их в храм для исполнения ветхозаветных обрядов просияет в храме новозаветная слава носимого ими Господа храма, давно уже обещавшего чрез пророков прийти в церковь Свою (см.: Мал. 3, 1) и исполнить ее большею славою, чем была слава храма Соломонова (см.: Агг. 2, 9).
В Иерусалиме жил праведный и благочестивый старец Симеон, чаявший утешения Израилева – пришествия Спасителя. Среди бедствий своего времени, при общем упадке веры и нравственности, он жил будущим, перенося свой потухающий взор от печальной действительности к тому отрадному времени, когда придет Мессия-Спаситель и восстановит истинную славу Израиля. Окончание Данииловых седмин исполняло сердце его сладостною надеждою, что явление Мессии приближается, а откровение Духа Божия удостоверяло его, что он не узрит смерти, доколе не увидит Христа Господня. Евангелие не говорит, к какому званию принадлежал Симеон, в песнопениях же Святой Церкви он называется «священником», «святителем», «священнодетелем», «приносившим законные жертвы» и «очищавшим кровавыми жертвами люди Израилевы»
