Тропа Вольняги | страница 2



Примерно в то же время государствами-наследниками были принят свод правил ведения войн - Аресские соглашения. Войны тогда почти не прекращались (как впрочем, и сегодня), а принятые ограничения позволяли сохранить хотя бы крохи былого достояния людей. В этих условиях шагающие танки могли бы довольно долго коптить небо. Но вскоре произошел новый качественный скачок. Нейроволны человеческого мозга, наконец, капитулировали перед наукой. Были созданы нейропередатчики, нейрошлемы и ещё много всякого "нейро". Появилась возможность соединить мозжечок с гироскопом. Надобность в четырёх ногах отпала, и лишние отпали. Осталось только две. Большой экипаж тоже оказался не нужен. Один человек, частично через нейрошлем, частично теми же рычагами и педалями, мог теперь управлять всем роботом как собственным телом. Между прочим, гуманоидная форма мехов объясняется комфортом водителя. Ему удобнее управлять чем-то хоть отдалённо похожим на свое тело. Есть, конечно, исключения из правил, вроде четырехногого "Голиафа", или "Рыцаря", у которого экипаж может состоять из двух человек, но они редки.

Да человек и без роботов найдет, чем перерезать глотку ближнему, порода такова. Хорошо, что хоть использование атомного и бактериологического оружия (Аресские соглашения) стало повсеместным табу. Не то человечество могло бы вернуться к неприятной перспективе вымирания, как, например, во время "войны мокрых ракет".

Я прошел по многим мирам, разделяя и властвуя. Не разделишь сам, разделят тебя. Закон джунглей.

Глава 1.

Клан Медведя-Призрака.

Беар - первая планета клана Медведя-Призрака. Моего родного клана, лучшего из существующих. И который теперь не место для вольняги. Ты мне сказал своё "прощай" в виде "сдохни или проваливай". Так может лучше сдохнуть?

А вокруг благодать! Под ногами трава, над головой небо: облака и звезда. Налево лес, направо поле. Благодать. Сдохнуть? Кукиш! И не тошно мне. Тревожно, грустно, но не тошно. Я вот даже возьму и засмеюсь. Каков миг! Как послушно и мощно железное тело, как сильны ноги, и видать далеко-далеко. И тишина.

Ну, тишина это здесь, у меня. А за пределами мостика. Сама машина шумит не очень. Но гигантские ноги, которые сейчас мои, с оглушающим грохотом бьют в землю. Грохот. А ведь ещё молчит моё оружие. Ошеломляющее, неодолимое, кажется. А у меня тишина.

Я бежал со скоростью чуть меньше крейсерской, мягко пружиня своими стальными ступнями, поигрывая своим гигантским телом. Если есть свободная минутка перед боем, я всегда так делаю. Ведь любой бой может оказаться последним. В тот день у меня были особые причины для пота меж пальцев ног.