Затем ничего. Это закончилось.
Руки ловят мои руки. Вытаскивают меня обратно. Серость отступает. Свет наводит мой взгляд на его лицо.
Уилл.
Он наклоняется ко мне, его красивое лицо полно решимости. Его карие глаза блестят, дикие с волнением. Я не могу определить. Он бормочет заплетающимся языком себе поднос, затем его челюсть сжимается, не сказав больше ничего.
Его рука скользит вниз по моей руке, через складки на моей руке. Его пальцы переплетаются с моими. Я слышу быстрый стук его сердца через одно касание.
Его присутствия всегда делает это со мной. Вздыхает всю жизнь обратно. Гонит призрака, быстро, словно увядший туман. Моя кожа подтягиваться, рвется с осознанием. Моя грудь вибрирует. Ее переполняет облегчение, благодарность и что-то еще.
Взгляд его держит мой. В этот момент все затихает. Все превращается в далёкий гул. Мы одни.
-Давайте убираться отсюда,- Звук его голоса разрушает чары. Шум бросается на меня. Сотни кричащих подростков. Неприятные запахи. Головокружение возвращается. Я смотрю вокруг на дикие лица. Slimy Брекеты смотрит с широко раскрытыми глазами. Ее друзья смотрят аналогично.
Я киваю. Более чем готов. Внезапно уже не важно, что я не могу быть с ним. Мне просто нужно, избегать тренажерный зал.
Он ведет меня за руку вниз на трибунах. Его теплые пальцы переплетены с моими. Он чувствует себя хорошо, как и я в очередной раз, безопасно. Он движется с уверенностью, уходя от трибуны. Виляя вокруг опоздавших. Мы проходим Кэтрин. Она хватается за запястье.
-Где ты,- Ее голос умирает, когда она видит волю. Она из ее рта выходят слова, которые я не могу разобрать.
Я двигаюсь дальше, меня тянет вперед.
-Эй, Уилл!
На трибунах замечаю Ангуса. Я не вижу Ксандера. Наверное, в ванной комнате, где-то с другой девушкой.
Уилл кивает головой вверх на Ангуса и подтягивает руку к моей.
Мы переходим центр тренажерного зала, там, где сидит Тамра. Кручу головой,чтобы посмотреть, как она поднимается на ноги, морщась. Тревога. Я не понимаю,что наполняется в ее янтарных глаз.
Ее взгляд устремлен на танцевальных болельщиц. Я понимаю, почему она смотрит на них. Я не должна смотреть, но я делаю это. Я закрываю свой взгляд на Бруклин. Ее лицо горит красным и я знаю, что это не имеет ничего общего с напряжением их жизни.
Я не вижу больше, даже если бы захотела. Проталкиваемся между тяжелыми двойными дверями. Уровень шума снижается до приглушенного рева, когда мы находимся в зале. Я все еще чувствую биение группы по зданию, урчание своего тела.
