Меня окружают подростки. Человеческие подростки. Их голоса раздаются громко и безостановочно. Воздух полон ложным, приторным ароматом. Худший ад для Драко.
Не то чтобы я никогда не ожидала жить в их мире. Среди людей. Я бы, наверное, прошла тур. Но никто не проходит его в подростковом возрасте. Только став взрослым сильным Драко, и не в пустыне как эта. Всё не зря.
Я не поддаюсь искушению поцарапать руку. Ещё только весна, но сухая кожа уже зудит. Под жужжание флуоресцентных ламп, сквозь меня проходит боль.
Прочистив горло, я говорю хриплым голосом.
— Привет, я Джасинда Джонс.
Девушка спереди крутит прядь своих волос.
— Да. Мы уже знаем это. — Её губы непристойно глянцевые.
Миссис Шульц спасает меня.
— Откуда ты?
Мама заставила меня зазубрить ответы.
— Из Колорадо.
Она ободряюще улыбается.
— Мило, мило. Ты катаешься на доске?
Я моргаю.
— Нет.
— В какую школу ты ходила?
Мама и в этом просветила меня.
— Я была на домашнем обучении. — Это было самым простым объяснением для моего поступления. Мы точно не можем попросить у стаи документы со школы.
Некоторые дети сразу засмеялись. Девушка, накручивающая прядь волос на палец, закатывает глаза.
— Фри-ик.
— Достаточно, Бруклин. — Миссис Шульц снова смотрит на меня, теперь она менее приветлива. Так, будто я призналась в чтении рассказа за первый класс. — Уверена, у тебя был интересный опыт. — Кивнув, я начинаю продвигаться к своей парте, но её голос останавливает меня, держит в заложниках. — У тебя есть сестра-близнец, так?
Я молчу, желая, чтобы этот допрос побыстрее закончился.
— Да.
Мальчик с небольшим красным лицом и маленькими глазами хорька бормочет.
— Двойное удовольствие.
Другие смеются. В основном, мальчики.
Миссис Шульц не слышит этого, или просто делает вид, что не слышит. Так ей удобнее. Я хочу прокрасться на своё место, и чтобы меня не замечали.
— Спасибо, Джасинда. Я уверена, что тебе здесь понравится.
Конечно.
Я возвращаюсь к своей парте. Миссис Шульц погружается в одностороннее обсуждение Антигоны. Я прочитала пьесу два года назад. В оригинале, на греческом языке.
Мой взгляд то и дело падает на окно с видом на стоянку. Над вытяжками сверкающих автомобилей, вдали, горы, разрывающие небо, зовут меня.
Я решила попробовать полетать. Мама делала это, когда была здесь. Это возможно. Сейчас трудно улизнуть. Мама держится близко. Она хочет забирать нас каждый раз со школы, так, будто нам по семь лет. Я не уверена, она делает это, потому что боится, что стая отследит меня в школе или, потому что беспокоится, что я сбегу. Я хочу думать, что она доверяет мне настолько, что знает, что я бы не стала делать этого.
