. Я обрадовался: тема как раз по нашей аудитории, которая по своему революционному настроению никакой истории и слушать не хотела, если в ней не было «предвидений и предсказаний» из революций прошлых для будущей революции в России… Я знал, что Волошин обстоятельно изучал эпоху, а что изложение будет блестящим, в том, при его таланте и прекрасном русском языке, какое же могло быть сомнение?
Ох, оно и вышло блестяще! Но – как Макс за этот блеск не был освистан или обработан как-нибудь еще хуже, я и сейчас недоумеваю.
Взобрался чудодей на кафедру и – перед двумя сотнями меньшевиков, большевиков и эсеров, сплошь овеянных духом «исторического материализма», – давай дерзновенно рассказывать… спиритические анекдоты, вроде видения Казота, – «бабьи басни», одна фантастичнее другой… В зале смех, перешептывание, язвительные возгласы. Я сижу, как на иголках, ежеминутно ожидая скандала. Однако Бог миловал; под конец Волошин ввернул свои красивые стихи «Народу русскому»[5], и ничего, сошло: за эффектный стихотворный финал ему даже похлопали. Но мне студенческий комитет устроил сцену, язвительно осведомляясь – какое отношение имеют подобные лекции к социальным наукам и намерен ли я допускать их впредь.
Пришлось извиниться за «недоразумение», а с Максом иметь объяснение, которое я намеревался выдержать в тоне лютом, но он обезоружил меня кроткою невозмутимостью: решительно не понимаю, мол, в чем прегрешил.
– Да в том, что вместо исторической лекции вы битый час морочили публику заведомым вздором.
– Извините, я никого не морочил и никакого вздора не говорил.
– Ну уж это, Макс, вы рассказывайте кому-нибудь другому, а я оккультную литературу знаю и могу, хоть сейчас, указать вам, откуда какой свой анекдот вы заимствовали.
– Я и не отрицаю, что мои факты (а не анекдоты, как вы называете) давно известны, но я проверил их по новым непреложным источникам и воспользовался случаем публично их подтвердить.
– Желал бы я видеть эти ваши новые непреложные источники.
– К сожалению, это невозможно.
– Так я и знал. Однако почему?
– Потому что мои источники не печатные, не письменные, но изустные.
– Что-о-о?!
– Ну да, я их черпаю непосредственно из показаний двух очевидиц Французской революции, игравших в ней большую роль.
– Бог знает, что вы говорите, Макс!
– Уверяю вас, Александр Валентинович.
– Сколько же лет этим вашим раритетам и где вы их достали?
– Здесь, в Париже, а по возрасту – королева Мария Антуанетта родилась в 1755 году, значит, ей сейчас 151 год, принцесса Ламбаль в 1749-м, ей – 157…
