Наконец очистили говняный ботинок, начали было усаживаться, чтобы ехать дальше, но в это время на заднем сиденье завозился дремавший до этого Игорёк. Игорёк проголодался и потребовал достать его рюкзак, лежащий в глубине багажника.
Ну и компашка!
Я молчу, я вообще ничего не говорю, а Орлова уже ни жива ни мертва, думает, что сейчас ей влетит.
Ася, добрым голосом говорю я Орловой, Ася, зачем мы взяли с собой этих болванов? Орлова бормочет какую-то прокисшую дребедень, что нельзя женщинам пускаться одним в такое далёкое путешествие, надо обязательно взять с собой мужчин, а то вдруг колесо отвалится….
Это, конечно, правда. Мужчины и женщины уже давно существуют порознь, но помогают друг другу, если вдруг что.
Ася, говорю я, в таком случае вполне хватило бы одного остолопа, зачем тебе целых трое мужчин, любую фразу начинающих со слова «ой»? Ой, я во что-то вляпался. Ой, мне надо что-нибудь пожевать…
Мы едем далеко и по важному делу, а эти — просто довески какие-то, лишний груз для твоего «доджа-каравана»! Ну и собрала же ты друзей детства и юности, Ася…
Дождь не то чтобы начинается, а хочет начаться. Алёша срочно нахлобучивает на лысеющую голову кепку фасона «дачник».
Ещё не хватало ехать по дождю! Так мы вообще до ночи не доедем. Ладно, всё, поехали.
Мы едем из-за Валентины Вадимовны, Наташиной матери. Вон она, сидит спереди, спокойная и терпеливая, словно не слышит наших препирательств, словно никуда не спешит. Валентина Вадимовна — заслуженный врач Российской Федерации, прекрасный хирург-абортник, больше сорока лет практики и ни одного осложнения. В молодости каждая из нашей девичьей компании хоть разок да попадала в опытные руки Наташиной мамы, пользуясь знакомством, что греха таить, или хотя бы как минимум ела вместе с Наташей дарёные шоколадные конфеты, которых у них дома был целый склад даже в самые голодные годы.
Хорошо ещё, что ни один из лопухов, устроившихся сейчас на заднем сиденье «доджа-каравана», не замешан в наших посещениях кабинета Валентины Вадимовны. Вот уж был бы полный пердюмонокль! Валентине Вадимовне уже к восьмидесяти, она давно не практикует. Она готовится к неотвратимому и даже ходила на исповедь. Батюшка велел класть поклоны и читать специальные молитвы, исповедоваться и причащаться, но тут дело не пошло — в молитвах слова непонятные, поклоны класть трудно физически, а причащаться тоже не очень-то выходит, потому что Валентина Вадимовна до сих пор много курит прямо с утра.
