На четвертый день войны мы узнали, что она погибла. Эджаль был уже очищен — («Идеально очищен», — сказал Мельтиар) — и нас перебросили на побережье. Там нам сообщили о потерях при штурме столицы. В команде Лаэты было четверо воинов, остальные трое остались живы.
— И Киэнара они ругали! — сказал Кори. — Он вел их фланг, виноват перед ними теперь. Интересно, виноват ли Мельтиар.
Мы засмеялись, втроем, — и на миг все стало как прежде. Я все еще слышала отзвуки смеха в своем голосе, когда спросила:
— А тебе сказали, почему не искали Мельтиара?
Я почти пожалела об этих словах, — Кори замер, а потом мотнул головой, волосы качнулись, едва не задев огоньки свечей.
— Это сложно, — проговорил он, и затем наступила тишина, недолгая, но тоскливая. Порывы ветра вплетались в нее, шатер стонал. Я спросила о чем-то запретном. Кори вздохнул и сказал, очень тихо: — Понимаешь, он не все помнит.
Я кивнула:
— Про суд.
Не помнит даже, за что его судили, и так страдает от этого.
— Не только, — ответил Кори. Он словно оказался на дороге, с которой нельзя свернуть, и говорил решительно. Мне снова почудилось: с его пальцев стекает невидимый свет, вливается в мою ладонь и в ладонь Коула, входит в кровь, стремится к сердцу. — Он бывал на тайном этаже много раз, видел высших звезд, знает их, знает того, чей я предвестник. Но каждый раз, уходя оттуда — он забывает их, забывает все, что там видел, помнит только то, что они ему велели делать. А когда снова поднимается на тайный этаж — то вспоминает. Так они сделали. Чтобы он не помнил их.
Шатер хранил тепло, мы сидели в круге света, втроем, как раньше, но мне казалось — вокруг лишь ночь. Как можно сделать такое с человеком? Со своим предвестником? Как можно сделать такое с Мельтиаром, за что?
— Наверное, ему скоро расскажут об этом, и все изменится… — проговорил Кори, а потом вскинулся, взглянул на меня почти с мольбой. — Но это тайна! Он не должен об этом знать. Ты не расскажешь ему?
Я смотрела в глаза Кори, и снова, как тогда, во сне, различала боль в их золотистой глубине.
Что с ним сделают, если узнают, что он раскрыл тайну? Я хотела рассказать Мельтиару — он должен знать — но не могла подвести Кори. Что бы не случилось, мы одна команда, я не выдам его.
— Не расскажу, — пообещала я.
— Спасибо. — Кори опустил голову, я снова видела лишь яркую волну его волос. — Наверное, скоро сделают так, что он все будет помнить… Я всегда все помнил, просто молчал. Мне сказали, что меня не заставляли забыть, у меня счастливая судьба. — Последние слова он произнес как чужие, словно повторял за кем-то, и на этих словах его голос сломался и стих.
