Шах-Джахан, внук Акбара, Великого Могола, и один из самых знаменитых в мусульманской империи зодчих Индии, родился в государстве из песчаника, а упокоился в империи из мрамора. Год за годом он неутомимо трудился, и благодаря неустанным усилиям камень за камнем возводилась империя на протяжении всех долгих лет его правления. Немало всякого было сказано о Шах-Джахане: одни называли его расточительным и своенравным, другие видели в нем человека чрезвычайно проницательного, чей благородный ум был расстроен годами скорби и меланхолии. Но, как бы то ни было, он подарил миру самое прекрасное сооружение в память о той, которую он почитал и любил больше самой жизни.
Хотя Шах-Джахан, как и благородные Моголы, бывшие его предками, имел много жен и наложниц, он тем не менее был однолюбом и отдал сердце своей единственной царице, своей первой любви, Мумтаз Махал, которую он называл Светом гарема. И можно не сомневаться, что она, хотя и дочь пророка, была истинной дочерью Ситы* и являла собой высочайший эталон лучших качеств индийской женщины.
Любимая народом как богиня за милосердие и отзывчивость и обожаемая мужем, семнадцать лет прожила Мумтаз Махал под неусыпным вниманием шаха, не отходившего от нее ни на шаг. Он советовался с ней во всех делах и ценил ее суждения выше собственных. Говорят, что до самой ее смерти между ними ни разу не возникло никаких размолвок. Она сопровождала его даже на поле сражения, когда на его царство напали завистливые родственники, стремившиеся сместить его с трона. И вот, когда шах был на поле битвы, Мумтаз Махал умерла во время родов. Царя уведомили об этом только после окончания сражения, поскольку его генералы знали, что это потрясение стоило бы ему империи.
Когда Шах-Джахан узнал о смерти любимой, он чуть не умер от горя, и говорят, что после этого улыбка ни разу не появилась на его лице. Она была его жизнью, и после ее ухода в его душе осталась пустота, которую уже ничто не смогло заполнить.
Шах-Джахан так и не сумел оправиться от столь тяжелой утраты, и, хотя он пережил жену на тридцать пять лет, все эти годы он хранил ее образ в своем сердце. Согласно ее последней воле, шах построил на берегу реки Джамны мавзолей, который носит ее имя. Рассказывают, что он следил за тем, как каждый камень укладывали на место, и даже после того как строительство было закончено, он день за днем приходил к мавзолею, садился напротив и не отрываясь смотрел на четыре высоких минарета и сияющий белый купол усыпальницы, ибо там была похоронена не только та, которую он любил, там была погребена его душа.
