Вокруг огромного центрального святилища сгруппированы остальные строения, представляющие практически все известные архитектурные стили. Все эти тысяча пятьсот башен поменьше расположились наподобие предгорья, окружающего подножие возвышающейся в центре громадной горы. Скудость декора главной башни восполняется чрезмерной орнаментовкой меньших по размеру башен, собравшихся у ее основания. Бесконечные резные украшения в восточном стиле, бесчисленные старинные вещицы, тысячи скульптурных изображений высотой от нескольких сантиметров до десяти метров теснятся здесь в божественном беспорядке, являя собой странный контраст с импозантной простотой центрального сооружения. Одни из них, явно старые, обветшали и разрушились, другие выглядят относительно новыми. То там, то здесь видны следы ремонта, а некоторые, наиболее ценные части обернуты какой-то тканью местного производства или закрыты тростником, чтобы не допустить их окончательного разрушения.
Большинство святилищ защищено железными решетками, дабы не допустить воровства со стороны тех, кто не проникся уважением к буддийской культуре, ибо почти все святилища невероятно богаты алмазами, рубинами и изумрудами. У многих буддийских статуй вместо глаз вставлены настоящие алмазы, а их одежда инкрустирована золотом и драгоценными камнями.
Платформа с ее широкой мощеной дорожкой, кольцом охватывающей основание главной пагоды, практически постоянно заполнена толпами паломников и молящихся. Облаченные в желтые одежды буддийские монахи с бритыми головами и скипетрами из белого конского волоса бродят между святынями, а вокруг здания беспрестанно кружатся огромные стаи птиц.
Привычными обитателями этих мест стали куры, величаво расхаживающие между строениями или чистящие свои клювы о выступы каменной кладки. Там и сям можно увидеть то шелудивого пса, греющегося на солнышке, то козла, чешущего свою косматую шею о какую-нибудь древнюю пальму. Повсюду начинаешь замечать проявление присущей коренным жителям неопрятности. С большого расстояния вашему взору открываются лишь великолепие и пышность, тогда как при ближайшем рассмотрении обнаруживаются грязь и разрушение, что, конечно же, не входило в первоначальный план, но почти напрочь лишает посетителей благоговения.
Посетить Рангун и не подняться по истертым и скользким от грязи ступеням значило бы допустить непростительную оплошность; но, столкнувшись с необходимостью подчиниться местным правилам, запрещающим кому бы то ни было подниматься на платформу, не сняв прежде обувь и носки, мы испытали некоторое замешательство. Воспоминания о сорока девяти тысячах местных болезней молнией проносились у нас в головах, когда мы тщетно выискивали мало-мальски безопасное местечко, чтобы ступить туда голой ногой, и пытались со всей возможной предосторожностью пробраться наверх по сплошному слою скользкой грязи. Коридоры с длинными пролетами ступеней, ведущие вверх к пагоде, для удобства путешественников были превращены в восточные базары, где можно купить дешевые безделушки и фотографии на память о посещении храма. Сувениры, приобретенные под сенью огромного сооружения, наделены особым религиозным смыслом и ценятся чрезвычайно высоко.
