-- Ох… -- Кхёрн.
-- Мать вашу… -- Артон.
-- Что? – мой отец.
-- Это… -- начинают оба и опять, как и в замке отца, переглядываются.
-- …дом моей матери… -- выдыхает поражённо Кхёрн.
Не знаю почему, но ни магические огоньки, ни диалог нежданных гостей не были замечены крепко спящими обитателями халупы. Элифан тут же подхватил на руки продолжающего дремать Кайрона. Отец с Артоном подошли к существам, лежащим на расстеленной по полу соломе.
-- Элифан, Кхёрн… нет, Артон, ты в Винд-Арконте. Переправишь мою жену с Кайроном и Элифаном на Землю, -- он покосился на Кхёрна, перевёл взгляд на моего супруга, -- …ты отправишься с ними. Обеспечишь им безопасность.
-- Эта стерва, -- взгляд Артона указывает на некогда бывшее моим тело, -- …сильной ведьмой была. Будущее видела. Смерть свою предсказала. И бредила тем, чтобы возродиться. Она же не от старости сдохла, и не потеряв желание жить. Её убили. Теперь мстить будет.
-- Ясно, -- странным голосом ответил отец. – Идите уже. Время.
Глава 10 Кровная месть
Стою в полном бездействии и смотрю, как их спины растворяются в огне порталов. Да, я рада, что сын теперь в безопасности, но так хочется к нему прикоснуться…
А в руках отца вспыхивает ярким фиолетовым пламенем огромный двуручный меч. Тут же в памяти всплывают воспоминания о том злосчастном дне на западном рубеже. Тогда в руках отца был точно такой же. Кхёрн начинает напевать какое-то заклятие. А я, как заворожённая, смотрю на отца.
Замах. Глаза белобрысой открываются. Сокрушительный удар по шее не успевшей осознать происходящее блонди. Кровавый фонтан из конвульсивно дёрнувшегося тела окропил присутствующих. Отец же спокойно вытаскивает глубоко погрузившееся в пол оружие, и его уверенный голос присоединяется к странному напеву Кхёрна. Слова мне не понятны, но ясно – упокоивают дух.
Смотрю на откатившуюся к моим ногам голову. Голоса заклинающих становятся всё громче, темп речитатива ускоряется. А мне страшно становится. Не от того, что убили человека, боюсь, что остальные от странного сна очнутся, и тогда… не знаю, что будет…
Отскакиваю от неожиданно воззрившейся на меня головы. А по бледному, залитому кровью лицу проскальзывает довольная ухмылка. Кхёрн умолкает. Отец же продолжает свою странную песнь, и ноты уже настолько высоки, что режут мои призрачные уши. Последний слог затихает, и взиравшие на меня очи тускнеют, теряя остатки жизни.
И тут с опозданием приходит ужас. Смотрю на окровавленных мужчин. На распростёртое на полу тело. На безропотно ожидающих своей участи беспробудно спящих жертв. Это даже не месть -- скотобойня какая-то. Вроде и понимаю, что их оставлять в живых нельзя. Но и вот так убивать… противно как-то.
