– Для твоих матросских документов, – объяснил Уэсли. – Сколько денег у тебя осталось?
– Четвертак, – застенчиво улыбнулся Эверхарт.
– Два пива и сигара. Идем, – сказал Уэсли, потирая руки. – Одолжу пятерку у матроса.
Эверхарт посмотрел на фотографии:
– Я на них прямо крутой морской волк, скажи?
– Еще какой! – воскликнул Уэсли.
В баре они выпили по стакану бодрящего холодного пива и поговорили о Полли, Дэе, Джинджер и Ив.
– Хорошие ребята, – медленно произнес Уэсли.
Эверхарт задумчиво смотрел на пивной кран.
– Интересно, сколько Полли нас вчера прождала? Наверняка Мадам Баттерфляй продинамили впервые в жизни! – добавил он, усмехнувшись. – Знаешь, Полли в Колумбии слывет красавицей.
Странно было произносить «Колумбия»… далеко ли до нее теперь?
– Я не хотел ее дурачить, – наконец сказал Уэсли. – Но, черт побери, если двигаешь, значит двигаешь! Повидаюсь с ней как-нибудь в другой раз.
– Вот Джордж Дэй удивится, когда поймет, что я уехал и насчет торгового флота не врал! – засмеялся Билл. – Я уехал в спешке. Небось, только о том и будет разговоров.
– Что скажет Ив? – спросил Уэсли.
– Ой, я не знаю. В любом случае у нас с Ив никогда не было ничего серьезного. Много хорошего, вечеринки и все такое, но мы просто добрые друзья. У меня с ранней юности не было ничего серьезного с девушками.
Позади матрос засунул пятак в большой музыкальный автомат и медленно пританцовывал под «Мое солнышко не отнимай»[22] Бинга Кросби.
– Папаша! – крикнул молодой моряк бармену. – Во флоте великие люди!
– Продолжай в том же духе, – ответил пожилой человек. – И в мое время так было. Подходи, я налью тебе выпить – что будешь? Выбирай!
– Папаша! – заорал матрос, плюхаясь на стул. – Я тоже налью тебе выпить, старик, ты и сам флотский.
Он извлек из кармана брюк темно-коричневую бутылку.
– Ямайский ром! – гордо объявил он.
– Хорошо, – сказал бармен, – ты дашь мне глоток рома, а я приготовлю тебе такое, что у тебя глаза из орбит вылезут.
– Невозможно, – проворчал матрос, поворачиваясь к Уэсли. – Я прав?
– Прав! – сказал Уэсли.
Матрос протянул ему бутылку:
– Попробуй ямайского рома, дружище, ты попробуй.
Уэсли кивнул и сделал большой глоток, а потом закрыл бутылку и отдал ее назад без комментариев.
– Хорош? – спросил матрос.
– Согласен! – рявкнул Уэсли.
Матрос повернулся, размахивая бутылкой:
– Согласен, говорит… черт, согласен так согласен. Это ямайский ром, импортный… Личная бормотуха Джонни!
Допив пиво, Билл и Уэсли молча вышли; у двери Уэсли развернулся, когда матрос окликнул:
