Крик чувства всегда абсурден, но возвышен, потому что абсурден. Quia absurdum!>1
Что надо республиканцу?
Сердце, хлеб да сталь!
Сердце – чтоб отомстить,
Хлебом братьев накормить,
А сталь – чужестранцу!
Вот что говорит «Карманьола»>2, вот абсурдный и возвышенный крик.
Желаете ли в другом разряде чувств точное подобие? Откройте Теофиля Готье: отважная и опьяненная своей любовью возлюбленная хочет увлечь за собой своего малодушного, нерешительного любовника, который сопротивляется и возражает, что в пустыне нет ни тени, ни воды, а бегство полно опасностей. Каким тоном она отвечает? Категоричным тоном чувства:
Тебя ресницами укрою от зноя,
Этой ночью заснем мы с тобою
Под пологом моих кудрей!
Бежим, бежим скорей!
От счастья душа не устанет!
А коли воды недостанет —
Слезы моей радости пей!
Бежим, бежим скорей!>3
У того же поэта легко найти и другие примеры подобного свойства:
Просил я жизни у любви, которая ее дарует!
Но напрасно ……………. >4
восклицает дон Жуан, которого поэт в обители душ просит объяснить загадку жизни.
Однако сначала я хочу доказать, что Теофиль Готье обладает (как если бы он не был совершенным творцом) тем пресловутым достоинством, в котором ротозеи от критики упрямо ему отказывают: чувством. Сколько раз он выражал – и каким волшебным языком! – самое тонкое, что есть в нежности и меланхолии! Немногие снизошли до изучения этих дивных цветов; я не очень понимаю почему и не вижу тут другой причины, кроме врожденного отвращения французов к совершенству. Среди бесчисленных предубеждений, которыми Франция так горда, отметим весьма расхожую идейку, которая, естественно, стоит во главе заповедей вульгарной критики: это уверенность, что в слишком хорошо написанном произведении должно не хватать чувства. Чувство по своей природе общедоступно и близко знакомо и привлекает исключительно толпу, которую ее обычные наставники отдаляют, насколько возможно, от хорошо написанных произведений. Также признаем сразу же, что Теофиль Готье, весьма уважаемый автор статей, плохо известен как романист, мало цени́м за свои путевые очерки и почти неизвестен как поэт, особенно если положить на весы малую популярность его стихов и их огромные, блестящие достоинства.
