Настоящий человек имеет способность смеяться в той же степени, что и плакать. Настоящий человек имеет способность быть счастливым и быть несчастным. В его страдании тоже есть некая жизнь. Робопаты несчастны, но даже их страдания безжизненны и мертвы, механичны. Даже в их страдании нет пульса.
Помните об этом и избегайте всех идей, который делают вас безжизненными.
Отец Салливан слишком много работал и поведал психоаналитику, что находится на грани нервного срыва.
«Что вам нужно, — сказал врач, — так это полностью порвать с вашей повседневной жизнью. Наденьте деловой костюм и проведите вечер... скажем... в стриптиз-клубе».
В тот же вечер с некоторым недоверием священник последовал совету. Он сидел в самом темном углу клуба, пока проходящая мимо официантка не остановилась возле его столика. «О, здравствуйте, святой отец!» — сказала она.
«Как... как вы узнали, что я священник?» — в ужасе спросил священнослужитель.
«Вы меня не узнаете, святой отец? — улыбнулась девушка. — Я сестра Наталья. Как поживает наш мозгоправ?»
Один и тот же психоаналитик отправил их в стриптиз-клуб обоих. Она говорит: «Как там наш мозгоправ?»
Одна из самых больших проблем, стоящих перед терапевтами, — как помочь людям полюбить жизнь, снова стать жизнеутверждающими, потому что, когда вы утверждаете жизнь, вы расслаблены, когда вы начинаете наслаждаться жизнью, вы оживаете. Ваши ноги снова танцуют, в вашем сердце снова звучит песня, снова начинает происходить что-то новое.
Ко мне приходят люди — эти безжизненные люди — и говорят: «Что это за ашрам? Люди танцуют, поют, женщины и мужчины держатся за руки? — что это за ашрам?» Я могу понять их проблему. Возможно, они были в ашраме Винобы или в ашраме Шивананды. Ашрамы существовали в Индии на протяжении веков — жизнеотрицающие ашрамы, где собирались унылые, мертвые люди; старые, умирающие, уставшие, скучающие, поставившие крест на своей жизни, безрадостные, ненавидящие жизнь, ненавидящие любое празднование. Поэтому у них есть некое представление об ашраме — что ашрам должен выглядеть серьезно. У них есть определенное представление об ашраме — что ашрам должен выглядеть как больница.
Это не больница, он не для унылых, мертвых людей. Это не кладбище, не склеп. Это храм, в котором мы празднуем и благодаря празднованию быстро растем. Где мы празднуем сам тот факт, что Бог дал нам рождение, где мы благодарны за те немногие, но в высшей степени ценные моменты, которые дал нам Бог, за эту
