Освободитесь от вины. Если вы хотите действительно приблизиться к Богу, будьте свободными от вины. Принимайте природу, приветствуйте ее. Она совершенно прекрасна.
Секс — это хорошо, иногда даже злость — это хорошо. Когда я говорю «иногда», я имею в виду, что каждый раз, когда гнев спонтанен, это хорошо. И если вы позволяете злости эту спонтанность, вы никогда не будете накапливать злость, вы не будете несоразмерно взрываться. Ваш организм будет чистым, это будет что-то мгновенное — что-то происходит, и вы откликаетесь.
Если ваша злость спонтанна, по делу, является откликом, правдива по отношению к моменту — не реакция, а отклик — в ней есть красота. Вы просто сообщаете всем, что вы живы, ничего более.
Но если вы подавляете свой гнев — чувствуете, что злость — это плохо, злость — это дурно, не делайте этого. Когда чувствуете злость, улыбаетесь, продолжаете улыбаться, — вы накапливаете яд. Спустя какое-то время наступает предел — когда яда накопится слишком много, он взорвется. И он взорвется в ситуации, где вы будете выглядеть глупо, по-дурацки, безумно, потому что ситуация не требует такого проявления. Вы этого не замечали? Когда вы по-настоящему злитесь из-за подавления, вы всегда неуместны, ваш отклик не по делу. Он исходит из прошлого.
Например, на протяжении нескольких дней вы подавляли свой гнев в офисе, на рынке, с друзьями, в клубе, потом однажды внезапно он прорывается на вашего ребенка: вы его сильно бьете и делаете вид, что это для его же блага. Вы знаете, что он был только предлогом, что бедный ребенок совершенно без надобности страдает из-за вашей злости. И ребенок видит, что он ничего не сделал, по крайней мере, не в той степени, чтобы так жестко обращаться с ним. Вы знаете, что на лицо ребенка вы спроецировали лицо вашего начальника, вы спроецировали лицо своей жены, вы спроецировали столько лиц, столько ситуаций. И бедный ребенок стал жертвой.
Такой гнев уродлив. Такой гнев приходит оттого, что вас учили, что злость — это плохо, никогда не злись.
Все спонтанное прекрасно. Я не говорю, что нет состояний сознания, в которых гнев исчезает, — но он исчезает, только если вы спонтанны. Злость, жадность, страх, секс — все исчезает. Может наступить момент, — далеко не сразу, конечно, — когда вы приобрели опыт жизни в ее истине, в ее реальности, когда вы прожили все ее возможности, — и вот наступает момент, когда вы выросли из прежней жизни. Тогда все прежние вещи превращаются в игрушки, оставленные позади. Они выглядят детскими, незрелыми, недоразвитыми. Не то чтобы вы их осуждали, не то чтобы вы надеялись, что попадете в рай, — в них ничего нет. Вы ничем не жертвуете, нет никакой жертвы.
