Сказанного довольно, чтобы судить об общем характере исторических трудов М. С. Грушевского. Для того же, чтобы вскрыть в них все подтасовки, передержки и произвольные измышления, пришлось бы написать целый том. Может быть, со временем кто-нибудь возьмет на себя эту желательную и полезную задачу. Но до мировой войны и русской революции М. С. Грушевский сеял свою ученую ложь беспрепятственно, потому что в предреволюционное время, когда даже такие удаленные от мира ученые, как А. А. Шахматов[107], приплясывали в такт революции, чтобы потом от нее же погибнуть, он, как революционер, был застрахован от строгой критики. Содействует наступлению революции — значит, прав. Члены Российской Академии наук не только, не сочли нужным выступить на защиту России против лженауки М. С. Грушевского, но еще прикрывали его своим авторитетом. Харьковский университет тоже из революционных побуждений, по ходатайству украинофильствующих харьковских профессоров Д. И. Багалея[108] и Н. И. Сумцова[109], поднес М. С. Грушевскому и И. Я. Франку докторские дипломы.
В то время когда М. С. Грушевский поселился во Львове, и до самой мировой войны среди образованных русских галичан существовало три течения политической мысли.
Одна группа, наиболее честная и умная, сознавала себя частью великого русского народа и верила в то, что только при посредстве общерусского литературного языка галицкие русские могут приобщаться к высшей образованности и культуре. Она без оговорок признавала русский язык своим родным языком, она мечтала о крушении Австрии и о политическом соединении всей Прикарпатской Руси с Россией, она стремилась к возвращению из унии с Римом в лоно Православной Русской Церкви. Обыкновенно ее называли старорусской партией, но домашние враги дали ей бессмысленную кличку «москвофильской» партии и всячески ее травили, стараясь очернить в глазах австрийских властей. Одним из виднейших вождей этой группы в наше время был Владимир Феофилович Дудыкевич[110], скончавшийся в Ташкенте 21 июня 1922 года после мук, перенесенных в большевистской «чрезвычайке». В начале мировой войны эта группа подверглась со стороны Австрии страшному военному террору, и немало представителей ее погибло или насильственной смертью на виселицах и от расстрелов, или в Талергофском концентрационном лагере в Штирии, который существовал до 1917 года, от невыносимых условий жизненной обстановки.
Вторая группа галицких русских крепко держалась униатской церкви, сделавшейся уже для них родной, и считала иерархическое подчинение униатского духовенства римскому папе великим благодеянием, связывающим всех униатов с общеевропейской католической культурой, гораздо более ценной, чем православная русская культура. Вопрос пользования общерусским литературным языком мало интересовал эту группу, и она легко мирилась и с рутенским косноязычием, и с украинской «мовой». Главой этой группы в течение многих лет был галицкий униатский митрополит граф Андрей Шептицкий
