— Каку мей (выражение очень большого удивления), — непрерывно раздавалось среди испуганных насмерть гостей.
Выложенная пачка папирос «Сафо» быстро разошлась по рукам. Закурили все от мала до велика, и даже грудные ребята, которые только что сосали грудь матери, брались за дымящиеся папиросы. Подростки принесли из становища дров, развели костер и попросили чайник. Чукчи большие любители чая, который они сварили в несколько минут. Все присутствующие в три ряда расселись вокруг костра, поставив в середине 5-литровый медный сосуд. Старейшего из гостей по-русски звали Василием. По выражению его глаз и лица можно было судить о прежней его жизни. Видимо, она была далеко не сладка. Деду Василию не было и 60 лет, но он выглядел совсем дряхлым стариком. Старик знал много русских слов и засыпал Васильева вопросами: откуда пришли, куда и зачем идете, сколько вас человек и есть ли у вас Продукты? Отвечать надо было только правду, так как, если бы впоследствии чукчи узнали, что от них что-то утаили, тогда не пришлось бы ждать и от них правды и доверия. Молодые интересовались снаряжением. Их особенно занимали полуболотные сапоги Васильева. Чукчи поднимали ему то одну, то другую ногу, осматривали конец голенищ, подошву и в результате пришли к выводу, что в их местах куда лучше ходить в чукотской обуви. Пожалуй, они были правы. Для ходьбы по тундре нужна мягкая, легкая и непромокаемая обувь. Летние чукотские торбаза, сшитые из нерпичьей шкуры с подошвой из лахтака, вполне удовлетворяли всем этим требованиям. Кожаные куртка и брюки Васильева также подверглись критике. Особенно любопытные пробовали брать конец куртки в рот и кусать его зубами. Кожа оказалась добротной и на вопрос Васильева:
«Как, хороша? — чукчи с восхищением отвечали: «Меченки» (хороша).
Было далеко за полночь, когда гости начали расходиться. Первак и Сеня не вернулись, и Васильев, оставшись один, улегся спать под брезентом. Проснулся рано, хотелось еще спать, но чукчи уже кучкой толпились около костра и о чем-то громко вели разговор, — пришлось волей-неволей подниматься. Оказалось, что пришла делегация просить Васильева, чтобы он отогнал лошадей от яранг, так как лошади, воспользовавшись тем, что ночью их никто не тревожил, подошли к становищу и нашли здесь себе богатый корм. На отбросах росла сочная трава, и лошади спокойно переходили от одной яранги к другой. Васильев, подойдя к становищу, увидел, что некоторые лошади, плотно покушав, развалились около самых яранг и подпирали их своими боками, что сильно беспокоило чукчей.
