Да и материнское молоко Эстрелла пила все реже и меньше. Запасы воды на корабле почти иссякли, лошадям тоже сократили ежедневную порцию, и молока у Перлины стало совсем мало.
Странно и грустно было Перлине и то, что Эстрелла так и не видела неба – ни синевы дня, ни бархатной темноты ночи. Вся жизнь молодой лошадки заключена была в парусиновом гамаке и ограничена стенами трюма. В отличие от матери она никогда не паслась на заливных лугах, не ночевала под звездным небом, не видела ночных существ – барсука, лису, чуть слышно посвистывающих летучих мышей, крысу, сову, даже обычного мотылька… И главное – дочь ни разу не стояла в высокой траве летним вечером, не встречала приход ночи; не видела, как загораются на небе сверкающие звезды, иногда стремительно срывающиеся с небосвода серебряными росчерками; как растет и умирает луна, заливающая все вокруг своим мягким светом, а потом превращающаяся в тонкий серпик на черном небе…
Вольная и тихая жизнь в долине осталась где-то далеко позади, закончилась еще до того, как кобыла вместе с Искателем впервые пересекла океан, до высадки на Первый Остров Нового Света. Теперь они плыли в новое путешествие.
В Новом Свете поля и луга мало чем отличались от долин ее родины, да и небо было таким же синим, однако кобыла замечала, что звезды здесь расположены иначе. Впрочем, одну звезду она находила всегда – наверное, та никогда не сдвигалась со своего места на небе. Постепенно Перлина запоминала новые созвездия. Одно из них напоминало крест из пяти звезд – наподобие того, что носил на груди падре…
Кобыла недовольно дернула задней ногой. Ее дочь должна расти сильной и крепкой, а не болтаться без движения в гамаке на дурацком корабле. Жеребята начинают скакать, бегать и брыкаться с первых дней своей жизни – это основное занятие любой молодой лошадки. Нельзя брыкаться только тогда, когда на твоей спине сидит человек. Если взбрыкнуть под наездником, можно получить жгучий удар кнута. Но зато без седла и уздечки – как же хорошо чувствовать себя свободной и легкой! Скакать, брыкаться, ощущать радость жизни!
Конечно, молодых лошадей не сразу ставили под седло; они несколько лет росли на свободе, с каждым днем становясь сильнее и крупнее. Как же еще этого добиться, если не давать жеребятам вдоволь бегать?
Иногда Перлина видела странные, пугающие сны. Ей снилось, что у Эстреллы отрываются ноги – просто отваливаются и лежат на земле, словно мертвые сухие ветви дерева. Тогда кобыла вскидывалась и тревожно смотрела на спящую дочку.
