— Ну что Вы? Пожалуйста! А когда мы будем?
— Вечером, я думаю. Да кстати, насчет Кирюхиной?
— Антонина Ивановна! Ну, давайте же закончим на сегодня! А Вы говорили, что она должна была приехать? Не получилось у нее что — ли?
— Не знаю? Все выяснится, я думаю и очень скоро.
И на меня так внимательно посмотрела. А потом, расставаясь, когда я уже хотела просто выйти от нее и перевести дух, она сама встала, обняла и прижала мою голову к своей груди.
— Не обижайся, девочка моя. Ты умница, и в этом я еще раз убедилась! Иди и отдыхай, не держи на меня зла, и не подумай чего плохого, просто мне надо было понимаешь, еще раз убедиться, что ты настолько хорошая и невинная…
Оторвала внезапно, двумя пальцами требовательно и жестко приподняла мой подбородок и смотря прямо в глаза.
— Ты ведь девочка? Невинная и хорошая?
Это самый трудный момент в разговоре, но я, окрыленная своей временной удачей и победой в беседе, себе сама тут же установку такую поставила, что я невинная… Сама себе шептала, пока она мне в глаза смотрела, я себе.
— Невинная я, невинная девочка, я еще девочка, девочка я, правда, правда, сущая правда, перед Богом клянусь…
А потом, пока я шла к себе, то этот ее вопрошающий и чуть насмешливый взгляд у меня все время перед глазами.
Между лопаток все еще струится пот, мое лицо просто пылает. Ничего себе вопросики, вот как тут разговаривают? Но что же она хотела? Неужели все знала и проверяла? Ну и что теперь?
И опять перед глазами всплыли счастливые и радостные глаза Бленды, которые я не раз видела у себя между ног, когда она меня там целовала и язычком старалась, а сама все смотрела оттуда мне в глаза.
Бр…! Вот же черт! Бленда, Бленда…
Почему я о ней все время? Ну что же, постараюсь вам все объяснить.
Дело в том, что я родом из таких мест, где уже от рождения мне предначертано было, где жить, с кем и как дальше расти, и чем пропитать в дальнейшей жизни. И все вокруг, так же, как и я, все словно в одной упряжке. А что для нас фабричных деток приготовила судьба? Да то же, что для наших родителей — работа, робота и еще много раз, и все работа! А как же мы, дети? А как у нас?
Все сама, маме некогда: попку сама подотри да и сопли вытри, хорошо, что мамочка платок положила в кармашек, а нет, так рукой и пошла, и затопала. У всех нормальных деток мама кто — мамочка родненькая, любимая и советчица первая, а у нас?
— Что надо, потом! Видишь, матери некогда, отец с работы голодный пришел?
