— Что будем делать? — спросил он, когда Анатолий Иванович закончил допрос.
В комнате повисло тягостное молчание.
— Тэк-с, — недобро сказал Кирилл Ильич. — Предложений нет. А извольте спросить, милейшие: вам что, совершенно не дорога собственная шкура? Собираемся улетать с нашей грешной Земли, а тут возникает товарищ капитан, мечтающий о погонах с большими звездами, и говорит: «Пардон, господа, но ваша лавочка прикрывается». И никакой реакции!
— А что предлагаете вы? — спросил Ершов. Неведомский усмехнулся.
— Да уж известно что. Кончать надо. А вы как думали? Причем немедленно. Не собираетесь ли вы отпустить его в большое серое здание на улице Ломоносова, где все от мала до велика бдят и зрят в корень? Ну что, кто возьмется?
Ершов выпрямился.
— Позволю вам напомнить, Кирилл Ильич, что убийство противно любому члену Клана. Чем мы тогда будем отличаться от тех, с кем — именно по этическим соображениям — отказываемся делить планету?
— Я поддерживаю, — сказал Гудков.
— Я тоже, — отозвался Стадник. Неведомский развел руками:
— Редкостная солидарность. Я рад за вас, друзья. Ну а вы, господин Лучинский?
— Я никогда никого не лишал жизни, — обтекаемо ответил Анатолий Иванович.
— Кто бы сомневался, — задумчиво произнес председатель. — А вас, Юричев, я даже не спрашиваю. Значит, хотите остаться чистенькими. Хотя прекрасно знаете, что кому-то все же придется взять эту грязную работу на себя. В жизни Клана такое случалось не раз. Он бы попросту не выжил, если бы время от времени не пускал кое-кого в расход. Вы слабы, друзья мои. Только из уважения не могу назвать вас скопищем слизняков, хотя, поверьте, это недалеко от истины.
Он резко повернулся, быстрыми шагами ушел на кухню и через несколько секунд вернулся с бутылкой водки.
— Кто из вас отважится, господа? — спросил Кирилл Ильич.
Ответом ему было молчание.
— Что и требовалось доказать, — сказал Неведомский и, с удовольствием глядя в расширившиеся глаза «мечтателей», выпил залпом. — Вот и все. Гадость, конечно, ужасная гадость. Я просто хотел вам показать, что при желании переступить через себя очень легко. Гораздо легче, чем вы думаете. А теперь — к делу. Поскольку все вы пасуете, лишать жизни придется мне. Каким образом? Что-нибудь придумаю. Но мне нужен помощник. Хотя бы потому, что требуется машина — надо ведь доставить этого хлопца в какое-нибудь укромное местечко. А я, как вы видели, слегка пригубил, так что не рискну сесть за руль. Поведете вы, Анатолий Иванович. Вы, правда, тоже слегка пригубили, но совсем не того и вдобавок меньше всех. Собирайтесь!
