Лучезарный солнечный желток, вновь целехонький, как ни в чем не бывало жарился на небесной сковородке. Однако теперь его разрезал на узкие ломтики перистый лист высоченной пальмы, так что глазам было не больно. Летать бы еще и летать, бездумно глядя вверх и слушая пение цикад, но Ворохов уже чувствовал себя Адамом, впервые познавшим стыд. Он нехотя поднялся, натянул плавки, отыскал сброшенную Марго влажную тряпочку, передал ее владелице и вновь растянулся на песке.
— Как ты думаешь, — спросил Андрей, — нас кто-нибудь видел?
Марго взяла его руку и положила себе на грудь.
— Парочка попугаев, — ответила она. — Да еще спутник-шпион, последняя разработка Клана. Он фотографировал наши забавы и немедленно передавал снимки Кириллу Ильичу. Тот раскладывал их перед собой и на радостях исполнял танец вокруг стола. Еще бы: буквально у него на глазах милуются два «кси», обещая дать долгожданное сверхгениальное потомство. Мечта селекционера!
Ворохов даже не улыбнулся.
— Между прочим, вполне достойная мечта. Не скажу, чтобы Кирилл Ильич был мне симпатичен… скорее, даже несимпатичен. Но он думает не о себе — заботится о продолжении рода. Да, Неведомский не хочет выпускать меня из рук, и я его хорошо понимаю. Однако нас притянуло друг к другу независимо от его воли. Если бы я был верующим, то сказал бы, что это благословение небес.
— Не усложняй. По-моему, все очень просто.
— Может быть. Вот только я сейчас думаю… Что стало бы с хрустальной мечтой Кирилла Ильича, если бы он увидел, как милуются не ДВА, а ДВЕ «кси»?
Марго приподняла голову.
— Ты это о чем?
— Отлично знаешь, — глухо ответил Ворохов.
— Ах да… Все не можешь забыть наши танцы-обжиманцы с Пэм… Слушай, чего я никогда терпеть не могла, так это оправдываться. Уже сто раз тебе говорила, что буду поступать так, как мне нравится. Если бы природа действительно одарила меня лесбийской любовью, я приняла бы этот дар не задумываясь. И никогда бы не терзалась, не дрожала от ужаса, представляя, как к этому отнесутся окружающие. Допускаю, что тебе было бы больно…
— Почему «бы»? Мне в самом деле было больно.
Марго накрыла пальцы Андрея своей ладонью.
— Ты… Ты меня любишь?
Ворохов сел — рывком, как заводной механизм, способный принимать только два положения.
— Да! Черт побери! — Он был готов разрыдаться, чего с ним не случалось уже давно, невероятно давно. — Да, да, да!
Марго уткнулась лицом ему в грудь.
— Я тебе верю. Ты не фальшивый человечишка, способный кидаться высокими словами. Знаешь… я и вправду переступила бы через тебя, если бы у нас с Пэм было что-то серьезное. Но мы в самом деле просто подруги. У нее есть парень. Он сейчас не на острове, но они, похоже, любят друг друга. И я искренне желаю, чтобы у них все было хорошо.
