Адское депо | страница 92
ЖОРА. Как ты вселяешься? Добровольно?
ПРОФЕССОР. Иной раз в вовлекателях нет необходимости. Нужное количество людей вовлечено. Можно и отдохнуть в приятной компании.
ЖОРА. Н-да… Нужно все это обдумать. Всем пока.
Продолжительная мыслетишина
Глава четвертая
ЖОРА. Профессор…
ПРОФЕССОР. Слушаю.
ЖОРА. В следующей жизни я не стану убийцей. Я так решил. Я думаю, что моя воля останется в мыслях при переходе. Поэтому не подходи ко мне там. В следующей жизни… А то получишь от меня в рыло!
ПРОФЕССОР. Интересно, как ты меня узнаешь? Будешь бить каждого, кто к тебе приблизится?
ЖОРА. Нет. Только тех, кто станет рассказывать, что людей убивать легко.
ПРОФЕССОР. Их действительно убивать легко. Надо просто считать, что жизнь не является уникальной и ценной. И тогда, осознав ее обыденность, сам перестанешь бояться смерти. Человек, равнодушный к смерти, не будет ставить жизнь во главу угла, и сможет легко убивать других. Да ты и сам все это знаешь…
ЖОРА. Да, я это знаю. Но таким человеком больше не стану. Запомни это.
ПРОФЕССОР. Запомнил. Посмотрим.
ЖОРА. Береги рожу.
ПРОФЕССОР. Ха-ха! Договорились.
Мыслетишина
Следующее утро
КОНТУШЁВСКИЙ. Какая, однако, милая старушка.
ЛЕНЬКА. Это жена сокососа. Милости в ней и грамма не будет.
КОНТУШЁВСКИЙ. Я это только что понял. Она со своим мужем обсуждает рецепт какой-то мази от ревматизма. Основной частью лекарства является мякоть кактуса.
ЖОРА. Значит, повезло. Из тебя сделают мазь, и ты сдохнешь.
КОНТУШЁВСКИЙ. Меня беспокоит другое. Для мази требуется полкилограмма мякоти, а я вешу гораздо больше.
ЖОРА. И это хорошо.
КОНТУШЁВСКИЙ. Почему?
ЖОРА. Потому что от тебя отрежут только нужный кусок, и ты будешь медленно умирать в воплях. Как те люди, которых ты в свое время рассаживал по кольям.
КОНТУШЁВСКИЙ. Я так совсем не хочу!
ЛЕНЬКА. Куда ты денешься!
КОНТУШЁВСКИЙ. Вранье все это. Пошли вы к черту.
ФЛАВИЙ. Прощайте!
ЖОРА. Куда это ты собрался?
ФЛАВИЙ. Вчера ночью пьяный Момзик, проходя мимо меня, пнул ногой ствол. Сверху прилетела толстая ветка и врезала ему по башке. Сейчас я вижу внизу двух таджиков с бензопилой.
ЛЕНЬКА. Ну что же, прощай.
ЖОРА. Прощай.
КОНТУШЁВСКИЙ. Люблю трусов! Они абсолютно не умеют сдерживать боли, и потому визжат, как поросята, нисколько не заботясь о том, что о них скажут люди. Сейчас буду наслаждаться.
КАЛИГУЛА. Эй, подождите, я тоже хочу! Все, приготовился. Можно начинать.
ФЛАВИЙ. Профессор, кем я буду в следующей жизни.
ПРОФЕССОР. Опять двадцать пять… Я же сказал — предателем.