ЖОРА. Заткнись, дурак! Судя по цвету — в банке дизельное топливо. Его еще соляркой называют.
КОНТУШЁВСКИЙ. А она похмеляет?
ЖОРА. Еще как!
ЛЕНЬКА. До смерти.
КОНТУШЁВСКИЙ. Так пусть выльет жидкость в мой горшок.
ПРОФЕССОР. Действительно. Почему бы нет? Бухарестской вокзальной проститутке пора снова забеременеть.
ЖОРА.
ФЛАВИЙ. Ха-ха-ха!
ЛЕНЬКА.
КОНТУШЁВСКИЙ. Ничего подобного! Она, наверняка, сдохла вместе со мной.
ПРОФЕССОР. Такие не сдыхают. Да и мало ли в мире других проституток…
КАЛИГУЛА. Вижу потолок.
КОНТУШЁВСКИЙ. Что за черт? А-а-а, зять, болван, выронил банку. Она ударилась о кафельный пол и разбилась. Жидкость растеклась и, наверное, воняет, раз женщины зажали носы. Михайлыч вскочил и орет на зятя.
КАЛИГУЛА. Хорош ему орать. Ноги устанут. Пусть садится.
ЖОРА. Кто о чем… Всем пока.
ЛЕНЬКА. Пока.
Мыслетишина
Час спустя
КОНТУШЁВСКИЙ. Ну, наконец-то! Михайлыч явился. Благодетель ты мой… Наливай!
ПРОФЕССОР. Понеслось.
Мыслемолчание
Через три часа
КОНТУШЁВСКИЙ. Ай, на-ну, не-не, не-ней,
Драдану, на-ну, не-най!
Несколько часов воплей и песен в исполнении Контушёвского
Через два часа после наступления мыслетишины
ПРОФЕССОР. Флавий…
ФЛАВИЙ. Да.
ПРОФЕССОР. Помнишь некоего Иакова из Хеврона?
ФЛАВИЙ. Не помню.
ПРОФЕССОР. Правда?
ФЛАВИЙ. Зачем ты спрашиваешь про него?
ПРОФЕССОР. Чтобы узнать, не притупилась ли твоя память.
ФЛАВИЙ. Не притупилась.
ПРОФЕССОР. Помочь тебе вспомнить Иакова?
ФЛАВИЙ. Не надо.
Мыслемолчание
ПРОФЕССОР. Молчишь? Молчи. Я знаю, ты меня слышишь. Тогда, в подземной пещере, к которой вывел ход из цистерны, тебя чуть не убили соратники за то, что ты хотел сдаться римлянам. Именно Иаков предложил всем умереть. Но люди всегда инстинктивно боялись смерти. Легче быть убитым кем-то, чем лишить жизни самого себя.
У Иакова в сумке оказалось сорок палочек (по количеству находившихся в пещере человек). Он рассказал, что нужно просто по-очереди засовывать руки в сумку и брать по одной палочке. Все они являлись одинаковыми. Но тридцать восемь из них были окрашены в белый цвет. И только две отличались. Одна — зеленая, вторая — красная. Тот, кто доставал зеленую, должен был заколоть мечом обладателя красной. После каждой жеребьевки количество белых палочек приводилось в соответствие с количеством остававшихся людей. Все согласились с предложением Иакова, и началась череда добровольных убийств.
После каждого круга соратников оставалось все меньше и меньше. И только вы с Иаковом все время вытягивали белые палочки. Не помнишь, почему? Да потому, что две роковые палочки были немного толще белых. И хотя глазу это было незаметно, пальцы легко чувствовали, особенно, если взять в горсть несколько штук. Но, кроме этого, красная палочка на одном из концов имела небольшую заусеницу. И откуда об этом узнал ты? Конечно, от Иакова, который нашел возможность шепнуть тебе нужные слова так, чтобы этого не заметили другие.
