Эльдар подробно описал двор, указал особенности. Вася тут же вычертил схему на листке, коротко обсудили план вторжения, не стесняясь присутствовавшего Эльдара.
— Ну всё, можно двигать, — Иванов остро глянул на Эльдара. — Ты готов?
— Я готов, — молодой человек гордо вскинул голову. — Пусть будет так. На дорогу?
— Да, выходи, — разрешил Иванов. — Женя — аккуратнее.
— Постараюсь, — Петрушин хрустнул костяшками пальцев, вышел на асфальт и сообщил: — Сейчас ты побежишь.
— Не понял? — Эльдар, вышедший из-за машин, покосился в сторону торговой «точки». — Зачем бежать?
— Люди не дураки, — пояснил Петрушин. — Повод нужен.
— Понял, — Эльдар кивнул и опять горделиво задрал подбородок. — Только смотри. Я сильный. Меня трудно просто так вырубить.
Петрушин на это заявление гнусно хихикнул, открыл дверь «УАЗа» и жестом пригласил пленника садиться.
— Не понял? — удивился Эльдар.
— Вот ты трудный, абрек... — Петрушин тяжело вздохнул. — Я тебя указываю место. А ты не хочешь садиться. Ты бежишь.
— А, понял, — Эльдар кивнул, развернулся и бросился бежать в сторону торговой точки.
Петрушин тремя гигантскими прыжками настиг пленника и коротко, без замаха, долбанул кулачищем в затылок. Эльдар мгновенно обмяк, как тряпичная кукла, и рухнул на асфальт. Никакого притворства тут не было — парень пребывал в полноценной отключке.
— Сильный, — буркнул Петрушин, хватая пленника за шиворот и волоча к машине. — Но молодой и глупый...
* * *
Подъехали хорошо. На лавках, возле одной из усадеб, сидели старики — зорки соколы, но на «Газель» только бородами колыхнули. Привыкли, видимо. Стёкла в меру тонированные, чтобы рассмотреть лицо водилы, надо подойти близко.
С сигналом тоже всё вышло складно. Три гудка — лицо в калиточном проёме — створка ворот поехала вправо. Заходи, дорогой!
А во дворе — сюрприз. Справа от ворот, под навесом, несколько в глубине, две дамы над столом колдуют, трудятся помаленьку. У крыльца трое: дородный мужик — видно, хозяин — в возрасте, что-то сурово выговаривает двоим субъектам сугубо «духовского» обличья. Один из субъектов — араб, за километр не ошибёшься. Этакий патлатый кудряш с бородой до пупа и орлиным носом. Второй — матёрый такой плохиш, коренастый, с мощными ручищами до колен. Плюс угрюмый верзила, который ворота закрывает, — видимо, тот самый Рафик.
— Вася — кудряш, — буркнул Петрушин, рывком распахивая дверь. — Пошли!
«Газель» потихоньку катилась в глубь двора — некогда тормозить было, команда через все двери ломанулась на волю. Вроде бы планировали по-иному, но сейчас вышло всё спонтанно, по обстановке.
