— М-да, — несколько разочарованно произнес Холмс, когда наша прекрасная клиентка повторила ему свой рассказ. — История действительно трагическая, сударыня. Но я не понимаю, каким образом я могу вам помочь. Некто полковник Уорбуртон сходит с ума, стреляет в свою жену, затем — в себя. Я полагаю, дело обстояло именно так?
Стон вырвался из уст мисс Марри.
— К сожалению, да, — отвечала она. — Хотя поначалу мы надеялись, что это дело рук грабителя.
— Вы надеялись, что это дело рук грабителя?
Мне не понравилась язвительность его тона, хотя я догадывался о причине ее. Дело в том, что с тех пор, как месяц назад миссис Ирен Нортон, урожденная Адлер, перехитрила и провела Шерлока Холмса, его отношение ко всем представительницам женского пола сделалось более недоброжелательным, чем прежде.
— Послушайте, Холмс, — с некоторой горячностью возразил я. — Мисс Марри хотела лишь сказать, что, если бы это был грабитель и убийца, имя полковника Уорбуртона не было бы запятнано подозрением в самоубийстве. Надеюсь, вы не станете осуждать ее за простую оговорку.
— На оговорках, Уотсон, случалось попадаться и убийцам. Ну да ладно, не будем огорчать юную леди. Однако попрошу вас, сударыня, постарайтесь выражаться как можно ясней.
К моему удивлению, лицо нашей гостьи озарила задумчивая и в то же время горделивая улыбка.
— Моим отцом, мистер Холмс, был капитан Марри, участник подавления восстания сипаев. Посмотрим, умею ли я ясно выражать свои мысли.
— Вот это уже лучше. Итак?
— Полковник Уорбуртон и его жена, — начала мисс Марри, — жили на Кембридж-террас, в доме номер девять. В районе Гайд-парка много таких солидных, богатых домов. По обе стороны от входной двери, за узкой полоской альпийского садика, расположены комнаты с двумя французскими окнами. Полковник Уорбуртон и моя дорогая Элеонор находились в комнате слева от входной двери, так называемой «музейной». Дело происходило вчера вечером, сразу после ужина. Дверь комнаты была заперта изнутри. Оба французских окна также были заперты изнутри на двойные шпингалеты; правда, шторы оставались раздвинутыми. В комнате больше никого не было, и спрятаться там было негде, и попасть в нее нельзя было иначе, чем через дверь или окно. Пистолет лежал возле правой руки полковника. Никаких попыток взломать замок или шпингалет не обнаружилось; комната была словно неприступная крепость. Таковы факты, мистер Холмс.
И как я сам могу теперь засвидетельствовать, мисс Марри говорила чистую правду.
