– Вот и все, – произнес Дик, поднимаясь. – Можешь забирать свои болты, Рони, они же у тебя наперечет. Тряпкой оботри только.
– Спасибо, – пробормотал Рони. Кто-то из сержантов протянул ему тряпицу, и он стал протирать возвращенные жала.
– Мессир Дик, тот сержант, что принес их… – начал было Герман.
– Путь лекари натрут ему спину репейным маслом, и к утру он оклемается, – бросил Дик, не оборачиваясь, и сразу пошел в сторону шатра, где квартировала команда Мартина. – Пойдемте, гости дорогие, покажете мне, как вы обжились.
Затем колдун остановился и, повернувшись, взглянул на слегка растерянных гостей.
– Ну, идемте же, идемте. Здесь так мало новостей, мне ужас как хочется с вами поболтать.
Пока озадаченные гости возвращались в свой шатер, мессир Дик прибавил светильнику фитиль, по-хозяйски подтащил к столу потертый табурет и сел на него, с улыбкой уставившись на новичков.
– Давно я не видал такого народа! – сообщил он.
– Какого народа? – уточнил гном.
– Нет-нет, никаких насмешек. Давайте же, садитесь, хочу порасспросить о вашем житье-бытье. Вы ведь из Пронсвилля?
Мартин прошел к своему топчану и сел. Другие тоже расселись по местам.
– Да, из Пронсвилля, – подтвердил он.
– Совсем не кашляешь, – заметил ему Дик.
– Да, отпустило, – согласился Мартин.
– А почему вас тут все боятся? – напрямик спросил Рони.
– Ты же вроде в нужник торопился? – напомнил Дик, усмехаясь.
– Да, точно! – подскочил Рони и, оставив на этот раз арбалет, выбежал из шатра.
Все засмеялись.
– Так почему вас боятся? – напомнил вопрос Мартин.
– Лунной магии нужна вода, а все здешние и есть вода, вот им и страшно.
– А мы другие? – спросил Бурраш.
– Да. Вот ты дерево, а гном – земля.
– А я? – заинтересовался Мартин.
– Вы с Рони трава. Но он трава зеленая, а ты какой-то обожженный.
– Солома, что ли?
– Нет, я же сказал – обожженный.
Послышался топот – это торопился Рони, чтобы не пропустить ничего интересного.
– Так что с моим вопросом? – спросил он, заскакивая в шатер.
– Твои друзья тебе расскажут. А ты расскажи нам, в кого стрелял.
– Ах, это! – Рони кивнул и сел на свой топчан. – Писарь это был, мы его уже не раз встречали.
– Почему «писарь»?
– У него руки в чернилах, – пояснил Ламтак. – Только непонятно, Рони его, выходит, подранил?
– Подранил, – подтвердил Дик.
– А прежде наше железо сквозь него просто так пролетало, – вспомнил Мартин.
– Очень может быть, – согласился Дик. – Но это было в ваших краях. С другим климатом, как любят тут повторять. Вы и не подозреваете, с кем здесь говорите и кому пожимаете руки. Встретили бы их у себя дома – ахнули!
