Возле штаба уже вовсю играли тревогу, а из шатров выбегали встревоженные солдаты – в сапогах и исподнем, но при полном вооружении. Посыльные доставили факелы, и теперь весь лагерь представлял собой встревоженный улей, в котором, впрочем, просматривался порядок.
– Что случилось? Кто что видел?! – крикнул появившийся у сгоревшего шатра командир Генрих.
– Я видел! – отозвался Рони, подходя к нему.
– Ах, это ты… – кивнул Генрих. – Что случилось?
Командир огляделся и отер платком покрывшийся росой меч, который держал в руке.
– Это был Писарь, сэр, ихний колдун! Он прилепился к нашей стенке и чего-то там высматривал!..
– Меня он высматривал, – заявил Мартин, появляясь при свете факелов, и вдруг закашлялся. Он кашлял со страшным надрывным хрипом, прикрывая рот тряпицей, на которой потом остались следы крови.
– Мартин, да ты болен! – воскликнул Рони. Ему случалось видеть окровавленные платки, владельцы которых вскоре умирали.
– Но несколько часов назад вы были в порядке, Мартин! – возразил командир Генрих.
– Это… ох! – Мартин покачал головой, переводя дух. – Это случилось только что, я спал, и мне приснился сон, будто ранили стрелой в грудь. Где-то там, – он махнул рукой в сторону бухты. – Как будто на пригорке. Я лежал на траве, смотрел в небо, а тут кто-то в черном подошел и наступил мне на грудь ногой. Стало так тяжко!
– Вот-вот! Тут-то я его и приметил! – продолжил Рони. – Прилип, сволочь, к шатру и колдует! Я и заорал, что было мочи, а он в меня шарами и вон – шатер спалил!
Рони указал на дымящиеся головешки, из-под которых санитары вытаскивали тела погибших.
– Как же он пробрался? У нас наилучшая охрана! – недоумевал Генрих.
– Да, охрана наилучшая, – подтвердил появившийся тут же помощник Птюц. – По ленвардскому протоколу действуем – по самому строгому!..
– Рони! – позвал Бурраш, появляясь среди этого собрания и сразу приковывая к себе внимание. – Рони, это ты кричал «Писарь»?
– Я кричал, Бурраш, это был он.
– Ну-ка, в сторонку! – потребовал Ламтак, раздвигая местных, и те торопливо разошлись, со страхом и почтением взирая на неизвестное существо в донельзя укороченном мундире.
– Ты куда с пустым арбалетом ходил, Рони? – спросил гном и тронул пальцем тугую тетиву.
– Так это… Я вспомнил! Я ему в спину два болта всадил, а он вон там бежал – шагах в двадцати!..
– А ты не мог промахнуться? – спросил Генрих, прикидывая дистанцию и направление, куда стрелял Рони.
– Не, я с такого расстояния не промахиваюсь.
