И они снова пошли горными тропами, спусками и подъемами. Солнце поднялось в зенит, затем, словно нехотя, потянулось к горизонту и задержалось где-то на пяти часах дня. Там был еще один привал, но уже без колбасы, только с водой из ручья. И снова часовой переход, после которого перед гостями предстал развернутый на горном плато воинский лагерь примерно на четыре сотни солдат.
Группа прошла мимо часовых, которые достаточно пристрастно проверили прибывших, и вышла на плац размером тридцать на сорок шагов.
На плацу находился взвод солдат в полном боевом снаряжении. Построенные в шеренгу, они под присмотром сержанта занимались странными упражнениями – оттягивали руками туго пристегнутые панцири и делали несколько быстрых глубоких вдохов, затем выхватывали мечи, имитировали атаку, снова убирали мечи и повторяли дыхательное упражнение.
– Чего это они делают? – спросил Рони.
– Дыхание накачивают, – пояснил гном и сам вздохнул.
Сержант заметил Генриха и, подбежав к нему, поприветствовал, хлопнув себя ладонью по стальному панцирю:
– Здравия желаю, командир Генрих! Мой взвод занимается накачкой дыхания!..
– Привет, Тальбус. А почему другие сержанты не тренируют своих солдат?
– Места мало, мой командир, поэтому две роты поднялись на снежное плато, там еще тяжельче дышать, зато и тренировки лучше.
– А если глостеры навалятся, а роты на снег ушли?
– Вдруг не навалятся, мой командир, у нас на всех тропах часовые, и разведку полковник Шорр выслал еще утром.
– А где он, кстати?
– В шатре, мой командир, должно, опять карту рисует.
– Ладно, продолжай тренировать взвод, а мы навестим полковника.
– Слушаюсь! – ответил сержант, снова хлопнул себя по панцирю и побежал к солдатам, а Генрих отпустил помощника и повел гостей в штабной шатер, где жил и составлял пропозиции некий полковник.
По дороге Мартин отмечал, что шатры в лагере расставлены ровно – по веревочке, проходы выметены, а ямки заложены камнем. Ни один солдат из тех, что попадались, без дела не шлялся, а те, кто не тренировался на плацу, занимались хозяйственными делами и чисткой оружия.
Это был хороший признак, войско выглядело дисциплинированным. Но настораживало одно – солдаты выглядели слишком бледными и медлительными, не в пример сержантам, которые, напротив, были румяными, правда, и ростом оказались заметно ниже простых солдат. Мартин не знал, у кого выяснить причину таких отличий, но неожиданно ему ответил Ламтак.
