– Мало ли кто как выглядит.
Видно было, что Рони не горел желанием делиться подробностями, и Мартин решил повременить с расспросами. При его-то летах выяснять их было уже неприлично, а с другой стороны, Середа оказалась важным и единственным союзником в этой неведомой стране, и ему нужно было знать о ней как можно больше.
И тут рассказ Рони стал бы не только интересным, но и полезным, однако тот почему-то говорить о своем подвиге не хотел.
Туннель, по которому они шли, то сужался, то расширялся. Местами его пересекали ручьи, появлявшиеся из одной стены и уходившие в другую.
Прогорали факелы, Генрих поджигал новые, и отряд шел, не останавливаясь, так долго, что у Мартина стали ныть ноги. Впрочем, идти он мог еще долго, но таким образом отмерил примерно двенадцать миль проделанного пути.
– Привал! – объявил Генрих, когда они достигли очередного ручья, пересекавшего туннель. – Эту воду можно пить!..
– Спасибо, – выдохнул Мартин, сбрасывая на пол мешок.
– А в тех, других ручейках нельзя было? – поинтересовался Рони, прилаживая к стене собранный арбалет.
– Нельзя, тамошняя вода сбивает дыхание, – сообщил Генрих, приваливаясь к стене, как и двое его бойцов, сопровождавших группу.
Мартин зачерпнул в пригоршню воды и попробовал. Это была хорошая вода, со вкусом известкового родника, как в окрестностях Лиссабона в высоких скалах.
– Хорошая вода, ребята, – подытожил он. – Что ты скажешь, Бурраш, такая вода годится для солдата?
Бурраш не ответил, и Мартин посмотрел в его сторону. Орк с гномом сидели в коридоре и таращились на противоположную стену с таким интересом, будто там показывали картины из их будущей жизни.
– Бурраш! Ламтак! Вы с нами?
– Не шумите, Мартин, мы находимся в подземелье, а это плохо действует на орков и гномов. Мы не предупредили вас, а, наверное, стоило, – сообщил Генрих.
– Позвольте, гномы живут под землей столетиями, с чего вы взяли, что Ламтак будет чувствовать себя плохо? – возразил Мартин, поднимаясь.
– Гномы роют свои города только в долинах, а мы проходим сквозь гору. Вы меня понимаете?
– Ну, отчасти понимаю.
– Бу-бу, – произнес Бурраш, и все замолчали, прислушиваясь. – Бу-бу, – повторил он, и Генрих предложил двигаться дальше.
