Книга пути | страница 38



Какая-то тень скользнула за открытым окном на фоне темной листвы и исчезла, но он готов был поклясться, что это не тень Серого Ханумана.

Вообще все происшедшее показалось бы бредом, если бы не исчерченный красным и синим карандашом лист на столе.

Серый Хануман чертил бесцельно, узоры, выведенные им, ничего не говорили. Трудно было видеть в них какой-то смысл, они шли вперекоски, набегали друг на друга. Он просто водил с силой карандашом, то красным, то синим концом, и водил с большим увлечением.

Бомпер закрыл окно и сел перед обезьяньим чертежом, стараясь объяснить себе, что привело к нему Серого Ханумана. Затем он вспомнил о Нуэле и о сцене, которой был свидетелем. Он не успел еще принять какое-нибудь решение, как в комнату вбежала Нуэла. Сейчас она была просто взволнованна. Никакого озлобления не было написано на ее лице. Она улыбалась своей сладкой, милой улыбкой. Нуэла положила руку ему на плечо и сказала, увидев узоры:

— Мы рисуем, как это интересно!

Ее взгляд скользнул по обезьяньим узорам, и не успел Бомпер сказать слово, как ему пришлось вскочить, чтобы поддержать ее.

У нее закружилась, по-видимому, голова, потому что она, поддерживаемая Бомпером, села на стул и закрыла глаза. Так она сидела минуту, потом встала, посмотрела на Бомпера странным, блуждающим взглядом и снова нагнулась над листом, исписанным полосами, кругами и зигзагами.

Она молча показала на один из узоров, и Бомпер, пристально всмотревшись в него, увидел, что это похоже на буквы того санскритского алфавита, который употребляется в Индии. Он, не зная этого алфавита, оставил это место без внимания — бессмысленный узор ничего не говорил ему. Может быть, тут случайное совпадение с санскритским начертанием? Но Нуэла прочитала что-то, что потрясло ее.

С ней творилось что-то непонятное. Она начала плакать. Слезы катились у нее из глаз, как у маленькой школьницы, крупные и блестящие. Бомпер растерялся.

— Ничего! — вдруг сказала она, глотая слезы. — Это сейчас пройдет. — И почти без перехода она обняла его, прижалась к нему так, что его лицо стало мокрым от ее слез, и сказала: — Надо уехать, завтра же! Иначе будет поздно. Скорее... уедем в Дели!

Бомпер ничего не мог сообразить. Все смешалось. У него в голове не было ни одной мысли. Он сел напротив Нуэлы, взял ее дрожащие руки в свои и сказал, стараясь не заражаться ее паническим ужасом:

— Что такое произошло, Нуэла? Почему мы должны бежать из Джайпура?

Нуэла подняла на него наполненные слезами глаза.