Девочка вздохнула, посмотрела грустно на свои руки – тщательно отмытые от крови, чистенькие.
- Ясно, - и, широко улыбнулась. – Будем дружить, Белла? Мы с Ханной такими подругами были!.. Ой! Что это? Это мне? От принца?
Горничная кивнула, не в силах ответить. Весь замок видел, какой их юную госпожу принесли прошлым утром. И что она сделала с Ханной. Но приказали держать язык за зубами – под страхом самой страшной казни.
- Принц такой добрый, - обнимая куклу, ворковала девочка. – Правда?
- Д-д-да… миледи, - смогла выпалить Белла. – Позвольте я… вас переодену… госпожа.
***
Одна, путаясь в реальности и том, что мне казалось кошмаром, я потихоньку сходила с ума и теряла силы.
Принц тоже не способствовал моему выздоровлению. Он совершенно не хотел мне помочь. Он избегал меня даже касаться – более того, каждый раз с омерзением отворачивался, если я пыталась к нему прижаться. Мне необходимо было хотя бы прикосновение – в моём возрасте и его бы хватило. Но принц думал лишь о своём желании уничтожить непокорных лордов. А лорды, наверное, долго ещё сопротивлялись. Около месяца точно.
Когда же и Валентину стало очевидно, что очень скоро магия, слишком могущественная и жаркая для меня либо убьёт его чародейку, либо я сорвусь настолько, что он больше не сможет меня ни прятать, ни контролировать, он придумал весьма оригинальное решение, успокоившее меня ещё на пять лет.
(Из личного архива герцога Ланса де Креси)
- Мой отец бросил меня, моя мать продала меня, сестра моя, кви-кви, спасла меня, - мурлыкал себе под нос сэр Джереми, пустив коня шагом. Мотивчик услышанной в городе уличной песенки прилип банным листом – как и слова. Смысл Джереми не сильно занимал: любовь между братом и сестрой, и отнюдь не платоническую, он наблюдал не раз и не два. При дворе чего только не увидишь.
- И вместе мы, кви-кви, убежали, кви-кви…
Дальше в песню вступала неизменная злая чародейка, разлучавшая влюблённых – пока те вероломно и ловко не отправили её в печку.
Только фантазия анонимного певца из черни была способна родить такой бред.
- Кви-кви-кви, сестра моя Марличка…
Рядом в седле покачивался Ланс – уже на своей лошади. За три года упорными тренировками и розгами Джереми легко сумел добиться от хамоватого босяка послушания, более-менее правильного языка и аристократической осанки. Доску мальчишке только месяц как сняли, поэтому ходил он прямо-прямо – до неестественности. Джереми не мог удержаться от смешка каждый раз, когда глядел на воспитанника. И каждый раз неизменно напоминал себе, что теперь, ха-ха, вошедшие в моду мужские корсеты пацанёнку носить будет удобнее. Сам Джереми к «дамским доспехам» никак привыкнуть не мог. Потому и слыл в свете старомодным. Хотя, положа руку на сердце, вовсе не из-за корсетов.
