Крысы предпочли мамонта собакам и жались вокруг гиганта. Он не глядел на них, его глаза были сфокусированы на крошечной мышке на конце хобота.
Это был мудрый самец. За семнадцать лет он стал отцом большого количества малышей. После долгих мрачных дней заключения он снова почувствовал себя личностью, самим собой. Это было приятно, потому что прошло много времени с тех пор, как он испытывал это чувство в последний раз. Казалось, он сидел здесь в заключении вечно. Хорошим было только то, что он постоянно требовался для случек с самками. Все остальное было плохо. Заключение, однообразная пища, вокруг – только камень и стены. Он жаждал вновь оказаться на свободе.
Терьеры чувствовали себя неудобно от близости мамонта. Он, правда, был на цепи, но цепь держала его только за одну ногу. Он мог двигаться по клетке. Терьеры же сходили с ума по этим двум крысам. Им до остервенения хотелось поймать их.
Через несколько секунд жажда убивать пересилила страх от соседства с мамонтом. Собаки бросились вперед.
Самец обратил на это внимание и быстро сменил положение. Громадная передняя нога опустилась на одного из терьеров, и от него остался только сдавленный визг. Второй пустился наутек, лая от ужаса.
Испуганные бесы отступили. Они стали звать смотрителя мамонтов. Но самец больше не двигался. Он стоял очень смирно, держа хоботом перед глазами что-то маленькое.
Матерый самец семнадцати лет продолжал вслушиваться в мысли, которые возникали у него в голове, пока мышь тихонько пищала, сидя на кончике хобота.
Это было необычно. Это было великолепно. Это было как прогулка по высокогорному лугу, покрытому новой роскошной травой. Это было то чувство теплой эйфории, которого он не испытывал с тех пор, как для него был утерян мир горных лугов и диких лесов.
Оказалось, что у него были друзья. Это были чудесные новости. Ему было плохо без друзей. Теперь эти новые друзья разобьют то, что привязано к его ноге. Он будет стоять тихо, очень тихо. Маленькие животные что-то сделают, чего он не может понять. Мамонтам был недоступен мир понятий. Потом, попозже он «взбунтуется». Это было новое слово для него, но он его отчетливо понял. Его гнев был спрятан глубоко, но вскоре должен был выйти наружу.
Здесь будет какое-то сражение. Хорошо. Самец был к нему готов. Его сжигало желание наказать виновных за то, что они сделали с ним, он был рад предстоящей драке. Его хобот будет наносить удары, а ноги – топтать и топтать поверженные тела.
