Знание-сила, 1999 № 01 (859) | страница 67

Однако, заботясь о том, чтобы гнев хана не достиг русских земель, Донской благоразумно сглаживает свой неуважительный политический шаг, слишком недвусмысленно намекающий Тохтамышу на попытку Руси избавиться от ордынской зависимости. Одновременно с ханским именем Дмитрий убирает с монет и свое собственное. На аверсе вновь остается лишь титул великого князя.

Герой Куликовской битвы оказывается и дальновидным, и мудрым политиком. Но после его смерти старший сын и наследник Василий I вынужден вернуть на монеты арабскую надпись с именем золотоордынского хана Тохтамыша. Связано это было с тем, что Василий получал великое княжение по завещанию отца, вопреки существовавшей в то время традиции передачи великокняжеского стола старшему в роде. А старшим был его дядя – Владимир Андреевич Храбрый, князь Серпуховским.

Но, воплощая в жизнь замыслы своего отца, Василий при первом же удобном случае (каковым явился разгром Тохтамыша среднеазиатским правителем Тимуром (Тамерланом) в 1395 году) отказывается от ханского имени на монетах и помещает вот такие слова: «Князь великий Василий», добавляя – «всея Руси». Чтобы это написать, надо быть очень уверенным в себе и в своих силах. Но, похоже, у Василия были к тому основания. Именно в это время его войско под предводительством брата Юрия совершило успешный поход на города Среднего Поволжья. Русь крепла и ширилась, втягивая, подчиняя и завоевывая все новые земли.

Понятно, что денежное дело не остается в стороне от столь важных событий. Монетная чеканка в это время на Руси – проявление силы и власти, пропаганда княжеских идей и замыслов, одно из средств достижения главной цели политики московских князей – объединения русских земель в единое централизованное государство.

5. 6. Древнейшая русская денга без имени князя Дмитрия Донского. Чекан 1382- 1384годов.

7. Денга с именем князя Дмитрия Донского. Чекан середины восьмидесятых годов XIV века. Аверс. (Увеличено в четыре раза, 49x49мм) На реверсе – имя хана Тохтамыша. (Увеличено в три раза, 51 х 40 мм)

8, 9. Денга Дмитрия Донского без имени князя. Отчеканена в конце его княжения

Ирина Прусс

Помню физическое ощущение железного занавеса в аэропорту Шереметьево-2, у барьерчика, за которым начиналась заграница. Мы провожали американских друзей, увозивших в разных частях туалета письма, и глаза у них были тоскливыми, как и у нас: мы не знали, увидимся ли. Провожали друзей, уезжавших «на постоянное место жительства»; и провожавшие, и уезжавшие были совершенно уверены, что больше не увидятся никогда. За барьером, где проверяли документы, простиралась пустота, пожиравшая тех, кого мы любили. Мы возвращались домой, грустно пили чай и обсуждали, был хвост или показалось…