Вспомнили мы: «Учителю, что сотворю?» Господь: «Заповеди веси». Юноша: «Это я от юности все знаю. Скажи мне большее». Господь, возлюбив его, рече: «Продай имение… и следуй за Мною». Он же, дряхл быв, отъиде скорбя[325].
Из Патерика: к Великому Пимену пришел брат просить благословение устраивать вечери любви для братий — монахов. Преподобный благословил. Старший брат преподобного Пимена — авва Анувий, узнав, сделал замечание Пимену за немонашеский совет. В другой раз пришел тот же брат к преподобному Пимену. Святой, уже в присутствии аввы Анувия, спрашивает: «Ты зачем приходил в прошлый раз?» Ответ: «За тем — то». Преподобный Пимен: «А я что тебе сказал?» Ответ: «Ты благословил». Преподобный Пимен: «Это я по ошибке. Невнимательно выслушал. Немонашеское дело устраивать вечери любви. Оставь это». Брат, со скорбию: «Я другого ничего делать не могу», — и ушел. Тогда авва Анувий: «Прости». Преподобный Пимен: «Я видел, что он не послушается, если ему запретить, потому и благословил, чтобы он делал это с мирною душою»[326].
К Великому Антонию пришли братья, спрашивают: «Как спасемся?» Великий Антоний: «Делайте то-то». Ответ: «Не можем». Преподобный Антоний: «Делайте тогда то-то». Опять ответ: «Не можем». В третий раз святой: «Ну тогда делайте то-то». Ответ: «И этого не можем». Преподобный Антоний к своему послушнику: «Свари им кашицу и отпусти с миром»[327].
И Священное Писание говорит, что и пророки дают советы «по сердцу» вопрошающего.
Я не хочу Вас опечаливать. Но Вы сами подняли вопрос о противоречиях в советах старца отца Силуана. Если бы Вы действовали с верою по первому совету, то не имели бы места противоречия. Это все покрывающая любовь противоречит.
Сказал я отцу Силуану и еще одну вещь:
— Мне очень трудно писать или говорить отцу Димитрию, когда я вижу, что он нас понимает по — своему. Он думает, что наши советы объясняются тем, что мы заинтересованы удержать его в Русской Церкви. Некоторые действия наши он понимает не как желание ему помочь, а, скорее, наоборот.
— У меня никогда и в мыслях этого не было, — отвечает] отец Силуан. — Для меня все равно, что греки, что французы, что русские, что евреи. Я всем желаю только спасения. Заступаться за Русскую Церковь я тоже никогда не думал. Он спросил меня, что делать, куда ехать. Я по молитве сказал ему. А по — человечески я не знаю, где какие условия.
Я счел нужным не скрыть от Вас содержание нашей беседы. Но Вы и сами понимаете
