Джованни положил телефонную трубку, пожал мне руку и улыбнулся.
— Разве ты не в Неаполе? — спросил он. — Хотя нет, что я говорю. Неаполь — завтра, к счастью для тебя и твоей маленькой компании. Рим с каждым днем становится все невыносимее. Удачная поездка?
— Так себе. Но жаловаться не приходится. Варвары и говяжьи туши. Народ довольно славный.
— Хорошенькие девушки?
— Кровяное давление не поднимут. Кроме того, где взять время? Поработай, как я, групповодом.
Он рассмеялся и покачал головой:
— Так чем я могу быть тебе полезен?
— Джованни… Мне нужна твоя помощь. У меня неприятности.
На его лице появилось сочувственное выражение.
— Я хочу, чтобы ты нашел мне замену для поездки в Неаполь.
— Абсолютно невозможно, — взорвался Джованни. — Здесь у меня никого нет. К тому же центральная контора…
— Центральной конторе знать необязательно. Во всяком случае, не сразу. Джованни, ты уверен, что никого нельзя раскопать? А если бы у меня случился аппендицит?
— У тебя аппендицит?
— Нет, но если это поможет, я могу его придумать.
— Не поможет. Говорю тебе, Армино, я ничего не могу сделать. У нас нет замены, никто в конторе не слоняется без дела только потому, что тебе понадобился отпуск.
— Джованни, послушай. Отпуск мне не нужен. Я хочу, чтобы ты поставил меня на северное направление. Разумеется, временно.
— Ты имеешь в виду Милан?
— Нет… Подойдет любой тур в сторону Адриатики.
— Для Адриатики слишком рано, и тебе это известно. Раньше мая на Адриатику никто не ездит.
— Ну, тогда не обязательно автобус, сойдет индивидуальный клиент, желающий посетить Равенну, Венецию.
— Для Венеции тоже слишком рано.
— Для Венеции никогда не рано. Джованни, прошу тебя.
Он стал рыться в бумагах, которые лежали перед ним на столе.
— Ничего не обещаю. Может, завтра что-нибудь и подвернется, но времени почти не осталось. Завтра в два часа дня ты уезжаешь в Неаполь, и если мне не удастся сделать двойной ход, ничего не выйдет.
— Знаю-знаю, но постарайся.
— Наверняка женщина?
— Конечно, женщина.
— А подождать она не может?
— Скажем так — я не могу ждать.
Он вздохнул и снял телефонную трубку.
— Если будут новости, я сообщу в «Сплендидо», чтобы ты мне позвонил. Чего не сделаешь для друзей…
Я вышел от Джованни и направился в английскую чайную. Дождь перестал, и запоздалое солнце изливало лучи на головы прохожих. Если Джованни не найдет мне замену, все равно придется что-то предпринять. Я сделал шаг. Но куда? Этого я не знал. К умиротворению усопшей или к собственной совести? Все же я мог ошибиться и убитая женщина — не Марта. Если это так, то, хоть я и считал себя невольным соучастником убийства из-за того, что вложил ей в руку десять тысяч лир, я неповинен в другом, более тяжком грехе. Если же это Марта, то нет, повинен. Возглас «Бео» делал и меня убийцей, таким же убийцей, как сам преступник — вор, пустивший в дело нож.
