Сергей, 22 года, русский, безработный.
— Ваше отношение к чеченцам до военного конфликта?
— До военного конфликта мне не было никакого дела до чеченцев.
— Почему, на ваш взгляд, идет непрерывная борьба между нашими народами? В чем ее смысл? За что боремся мы?
— Это бессмысленная борьба. Разногласия идут на уровне нашего правительства. Вот там-то, может быть, и есть смысл, а та борьба, что развернулась между нами, простыми смертными, лишена всякого смысла. Не за что нам бороться.
— Вы вели войну только с чеченцами или встречались боевики и других национальностей?
— В первой кампании были только чеченцы. А во второй — почти одни наемники[98]. Чеченцы хоть и составляют значительный процент (где-то 40 процентов), но очень много наемников из других стран. Это и афганцы, и иранцы, и турки, и белорусы, и американцы, и даже африканцы! Я знаю случай, когда снайпером была девушка-белоруска. Так она 20 наших ребят положила.
— Любим ли мы свою Родину так, как любят чеченцы свою?
— Смешной вопрос! Конечно, нет!
— Но почему вы и многие другие так категорично отвечаете «нет» на этот вопрос?
— А за что любить? Может быть, за мир и спокойствие в нашей стране, которых нет? А может, за достаток и сытость в наших семьях, которых нет? А может, за уважение к простому человеку, о котором мы уже и забыли?
— Неужели все так плохо в нашей стране?
— Я, конечно, понимаю, что здесь я родился, здесь, в березах, я играл мальчишкой, но, с другой стороны, здесь, именно здесь я пошел на жестокую,
бессмысленную войну, здесь убили моего товарища, здесь я не могу позволить себе достойной, сытой жизни. Перевес в негативную сторону.
— Сколько вам обещали и сколько вам заплатили за время службы в горячей точке?
— Обещали более 20 тысяч за месяц службы, а заплатили по 2 тысячи! Вот так! Я ходил под пулями, даже не зная, что моя жизнь так дешево оценивается родным Отечеством.
— Возможно ли между нами примирение? Что для этого требуется сделать чеченцам, а что нам?
— Официально война уже окончена. Неофициально — как она шла, так и идет. А идет война между боевиками и армией, значит, между населением одной страны. Вообще, я думаю, договориться о мире в ближайшие 5–8 лет невозможно.
— В чем единство чеченского народа и едины ли мы в войне и мире?
— Они едины в своей вере в Аллаха. А про нас, русских, хочу сказать, что там, где я служил, на каждого десятого верного товарища приходится каждый пятый предатель. Остальные хоть и не предавали, но коснись их чуть-чуть грозный чеченец, так и выложат, где ты сидишь и сколько у тебя оружия. Мы едины наполовину, в то время как они похожи на одно единомыслящее существо.
