.
Андрею нравилась напряженная служба: подъем в 6 часов, утренняя пробежка 12 км во всем обмундировании (на голове «сфера» 8 килограммов, бронежилет 12 килограммов, автомат, завтрак, 4 часа спаррингов (проверка физической подготовки), дневной сон, опять тренировки — такие напряженные, что среди ночи их не будили, давая выспаться.
В течение всей службы он никогда не жаловался ни на что, но ведь сердце мое болело за сына, словно чувствовало, к чему идет дело. В сентябре 1994 года пришло письмо о том, что он уезжает в командировку, но не сказал куда, так как сам еще не знал, а через месяц — телеграмма: «Привет вам из Северной Осетии…»
В декабре начала развертываться полномасштабная операция, но в бои их не бросали. Подразделение, в котором служил Андрей, считалось элитным, им пришлось охранять аэропорт. В январе 1995 года, когда федеральные войска понесли большие потери[126], им пришлось разгружать КамАЗы с трупами. Горели танкисты, успевали только трупы выносить. Но в письмах домой было все наоборот: «Мы здесь отдыхаем, загораем…» Одним словом, курорт.
В это время ряды федеральных войск пополнились ребятами нового призыва. Эти новички не умели даже защититься, не умели стрелять, в то время как спецназовцы могли это делать из любого вида оружия.
Был такой случай: их попросили расчистить дорогу. Выбросили их десантом в чистое поле. Была зима, но оделись легко, много пищи с собой не брали. Выполнили задание. Пора возвращаться, но за ними день никто не приезжает, другой, и никаких сообщений. С ними был еще и ОМОН (милиция). Ребята из ОМОНа денек там покружились и ушли кто куда, а войскам спецназа — нельзя: уйдешь — трибунал. Вот они неделю там и просидели, — есть было почти нечего, согрелись лишь тогда, когда землянки вырыли.
Когда за ними приехали, выяснилось, что их просто забыли. А потом холодных, голодных отвезли в деревню, где жили русские старушки. Они их накормили, отогрели, стали просить, чтобы они не уходили — боязно все-таки, ведь столько русских убивали, брали в заложники, выставляли в окна, прикрываясь ими, и просто палили по ним.
Дальше пошли более серьезные бои, но о трудностях Андрей, как всегда, ничего не писал.
Приехал новый начальник. Тренировки усилились. Стали прыгать с вертолета, а это очень трудно. Стали поговаривать, что их готовят к штурму. В основном эту группу посылали на помощь неопытным ребятам.
Вообще-то, в их отряде серьезных потерь не было, и лишь в бою под Бамутом погибло 16 человек из 200; это были очень тяжелые бои
