Школа в селе не работает по приказу военного коменданта[119], хотя на равниной части Чечни дети в школу ходят. Там же, на равнинной части страны, чеченцы радуются, что наконец стали выплачивать пенсии и детские пособия, которые позволяют им не погибнуть с голода. А вот горным районам Чечни не повезло. По словам Малики, чеченцы там не получают ни пенсии, ни детские пособия, так как «федералы» считают, что эти деньги попадают к боевикам[120]. В селе уже повырубили все фруктовые деревья: вишни, черешни, груши, абрикосы, а теперь очередь дошла до ореховых деревьев. Дрова в селе на вес золота, соседи помогают друг дружке дровами, но их запас тает на глазах. Электричество в село проводят из города Шали. Чеченские электрики рискуют жизнью, многие из них подрываются на минах и взрывных устройствах, но они вновь и вновь восстанавливают линию электропередачи. Но когда темнеет и в селе зажигаются тусклые огоньки, по подстанции и электролинии снова бьют «федералы», так как свет мешает им наблюдать за местностью с помощью приборов ночного видения.
Живут чеченцы в селе одним днем, не помышляя о будущем, и надеются только на Аллаха. Не верят чеченцы ни представителю президента в Чечне Кадырову[121], ни самому Путину. По словам Малики, офицеры российских войск торгуют продуктами питания, а бедные солдаты голодают. В Шали и окрестных селах района нередки случаи пропажи чеченских девушек. Такого беспредела не было даже в первую чеченскую войну. Болеть в селе не рекомендуется, так как фельдшерские пункты отсутствуют, а вечером проехать в районную больницу нельзя — не пропустят на блокпостах, да и по движущейся в сумерках неизвестной машине могут открыть огонь без предупреждения. На блокпостах процветает мздоимство, такса — 50 рублей, но могут пропустить и за 10[122]. Такие примеры наблюдаются по всей Чечне.
Самые светлые воспоминания у Малики остались после посещения столицы республики города Грозного[123]. В городе уже работают магазины, базары, больницы, школы, государственные учреждения, регулярно ходит автотранспорт, в центре восстанавливаются жилые и административные здания. Хорошо работает чеченская милиция, патрулируя по улицам города. Сами жители восстанавливают собственное жилье, а местная власть выделяет стройматериалы: шифер, стекло, деревянные изделия. За эту работу им начисляют зарплату, пока, правда, больше на бумаге. Стали открываться небольшие частные предприятия, у людей появилась работа. В городе открылся новый медицинский институт, молодежь потянулась к знаниям, а не к автоматам. Стали возвращаться из Ингушетии беженцы, для них в городе строятся многоэтажные дома. Все это вселяет надежду, что столица республики Грозный будет восстановлен и жизнь в Чечне наладится. (Как же мне было грустно через несколько дней после разговора с Маликой узнать о взрыве в Грозном в том же сентябре, а потом и о страшном теракте в Москве! Я представляю, как она огорчилась, расстроилась, что ее надеждам на возвращение в любимую Чечню не суждено сбыться.)
