Они отыграли первую песню и публика довольно засвистела и закричала. Однако гул стотысячной толпы слился в общий фон, который лишь говорил музыкантам "Так держать, мы с вами, мы хотим еще".
Группа начала играть вторую песню, затем третью и так далее. Песни, что они играли на своем последнем выступлении были полны молодого задора - они были написаны в те времена, когда эти четыре музыканта играли в кабаках и в маленьких клубах, когда они сами таскали свой инструмент, а все деньги вкладывали в очередную запись. Тогда у них был целый не завоеванный мир и они дружно брали его своей музыкой, не думая ни о чем, кроме музыки и девушек. Сегодня мир был завоеван, но благодаря этим старым песням, они снова вернулись в те нелегкие, но самые лучшие годы их жизни. Они играли от всего сердца и с куражом, которого они уже давно не ощущали. Оливер постепенно вошел в особое состояние, которое неизменно сопутствовало ему во время игры. Пьянящее чувство ритма и гармонии с музыкой, собственного всесилия и одновременно рабства служило экзальтацией, с которой не могли сравниться алкоголь, наркотики или секс. Он не чувствовал усталости в ногах и руках, нехватку воздуха в легких и того как бешено бьется сердце. Радостное ощущение созидания музыки всем своим телом перекрывало остальное.
Hо все хорошее когда-нибудь кончается. Закончилась последняя песня. Отзвучал последний аккорд и в никуда ушел последний удар по тарелке. Hа этот раз толпа не стихала минуты две - все, и музыканты, и фэны, понимали что это последний концерт. Hаконец Кен как смог успокоил толпу.
- Хочу сказать вам всем, спасибо, что вы пришли сегодня сюда, хотя могли бы найти занятие и получше -, сказал он и многие в публике засмеялись.
- Окей. Когда друзья прощаются, они обычно жмут друг другу руку, хлопают по плечу или как-то еще напоминают о себе. Как бы нам не хотелось, но пожать всем вам руку мы не сможем, иначе нам придется потратить целое состояние на протезы -, тут уже засмеялись почти все.
- Шучу, шучу. Конечно нам очень тяжело уходить с этой сцены, когда все уже сыграно. Осталось последнее - попрощаться. Поэтому я хочу отдельно представить всех нас вам на прощание -, продолжал Кен. - Меня вы все знаете, Кен Уолберт, соло и ритм-гитара, вокал и длинный язык нашей группы, за который, кстати, меня не раз били в дни нашей молодости. Впрочем, - тут же хитро добавил он - кое-кому из девушек этот язык очень нравился по вполне понятным причинам -, толпа зашлась смехом, а Майк ткнул Кена в плечо.
