Когда существо поняло, что попало в центр внимания и его не оставят в покое, оно исчезло. Восьми – десятилетние мальчишки обследовал тот подвал с фонариком – уже после того как там побывали милиционеры с комитетчиками – и увидели крупные следы когтистых лап, загребавших землю – этой землей Оно отгоняло от себя назойливых людей.
Мы частенько ездили в эту деревню, как и в Чувашотары: в гости, на всевозможные свадьбы и просто праздники. Как-то раз мы приехали в Карабаши на нескольких лодках, и все пошли в деревню, а детей предполагалось оставить на берегу у лодок. Отец не пошел в родную деревню пить самогон, а предпочел остаться на берегу с детьми. Это было в высшей степени странно. Но потом, оказалось, что мой бестолковый четырехлетний братик, опять играл на лодке, ловил водомерок и свалился в воду. Если бы рядом не было отца, он неминуемо бы утоп…
Я подрос и когда отец был в подпитии, пытался с ним конфликтовать. Успокоить его было практически невозможно. После стакана двух из него высвобождалась сдерживаемая в нормальном состоянии дурная энергия. Он успокаивался, только окончательно протрезвев. Он был местный нацкадр, партийный и долгое время это как-то сходило с рук. Дело видимо ограничивалось выговорами с занесением и без. К тому же мама рассказывала потом, что какое-то время он подрабатывала сексотом. Осведомителем КГБ. Никто из-за его сексотства не пострадал, он писал свои докладные, как статьи: обо всем и ни о чем. Так что в скором времени от его услуг отказались, и мама перестала получать премии в размере зарплаты.
Когда его уволили из редакции, он устроился кое-как в местный краеведческий музей. Тогда видимо как раз была компания организации краеведческих музеев. У него было соответствующее историко-филологическое образование. Его взяли старшим научным сотрудником. Мы с моими новыми друзьями их Мариинско-Посадского лесотехнического техникума, по-чувашски «Сентеррваринчи варман техникан техникуме» помогали переносить экспонаты из здания ДК в новое помещение – через дорогу.
В музее ему было не комфортно. Через некоторое время он постарался опять вернуться в редакцию районной газеты. У него получилось. А в музей он пристроил работать меня. Я там проработал два года и меня призвали в армию. Служба мною рассматривалась как мостик для поступления в ВУЗ. Учился то я плоховато. Но там все пошло не так как хотелось. Я попал в стройбат и решил сходить в самоволку. Все ходили, и я решил. Но мою самоволку быстро обнаружили.
